– Ах... мм... кхе... – В горле отчаянно запершило от соли, и Карле пришлось отпить из стакана с водой. – Я... ах, это же...

Низкий угрожающий рык Джарида положил конец ее безуспешным попыткам заговорить:

– Никогда этого больше не делай. Карла едва не подскочила от удивления.

– Этого? Чего? – Она тряхнула головой, отбрасывая шелковистые пряди волос, выбившиеся из прически и теперь щекотавшие шею. – Чего никогда не делать?

– Или то, или другое, – гремел Джарид. Потрясенная, совершенно забывшая, что в одной руке продолжает держать «Маргариту», а в другой – стакан воды, Карла воскликнула:

– Да что «или – или»?

Выражение его лица представляло собой сложную комбинацию гнева и веселья. Джарид перегнулся через стол, отобрал у нее стаканы и поставил их на скатерть.

– Мне начинает казаться, что ты немного бестолкова, – сухо заметил он.

– Бестолкова? – вспыхнула Карла. – Кто? Я? Что ты хочешь сказать?

Джарид насмешливо улыбнулся:

– Я только хочу... – Он прервал свою речь, завидя официанта, приближающегося к их столику с большим подносом на руке. – Оставим это. Наш ужин.

«Оставим это!» – повторила про себя Карла. Ха! Ни за что она этого не оставит!

И, уж во всяком случае, она совсем не бестолочь, в чем решительно намерена убедить мистера Большого Художника, как только официант удалится.

Почувствовав, что у нее вдруг пересохло в горле, словно она произнесла эту сердитую тираду вслух, Карла схватила бокал со стола и с жадностью выпила. К сожалению, это была не вода, а «Маргарита» со льдом.

– Немного чересчур... а? – Джариду не удалось сдержать лукавой улыбки.

Карла яростно сверкнула глазами.

– Это мое дело – и я вовсе не бестолочь! Джарид с трудом удержал смех, что было весьма осмотрительно с его стороны, ибо Карла скорее всего в гневе выплеснула бы недопитую «Маргариту» ему в лицо. Верно оценив ее настроение, он постарался придать своему лицу печальное выражение.

– Да, я понимаю, – сказал он мягким, успокаивающим тоном.

– Не надо меня опекать!

Он больше не мог сдерживаться, но, расхохотавшись, сумел все-таки предупредить ее намерение обдать его холодным душем из стакана, обхватив ее кисть своими сильными длинными пальцами.

– Ну у тебя и характер! – мягко сказал Джарид, продолжая сжимать ей кисть, пока она не поставила стакан на стол. Он подождал, пока она разожмет руку, и продолжил:

– Как, впрочем, и у меня. – Потом произнес так тихо, что услышать его могла только она: – Нам будет очень хорошо вместе, и не только в постели.

Застыв от возмущения, Карла лихорадочно подыскивала достойный ответ, однако, сбитая с толку, никак не могла ничего придумать, и Джарид успел несколько погасить ее гнев, поинтересовавшись с невозмутимым видом:

– Как ты думаешь, не лучше ли нам поскорей приступить к еде, пока она еще не совсем остыла?

Опешив, Карла растерянно моргнула и опустила взгляд на большую тарелку, которую официант Поставил перед ней. Какой ужас! И что ее дернуло заказать так много? Словно зачарованная, она рассматривала содержимое тарелки: восхитительный, сочный кусок говядины на ребрышках, печеный картофель, огромный клубень, пропитанный маслом; спаржа, толстая, белая – шесть побегов под соусом из чеддерского сыра. Карла быстро подсчитала, сколько это все будет содержать калорий, и громко застонала.