Золотинка промучилась еще с полчаса и оставила попытку. Приходилось признать, что попала она впросак и крепко. Как теперь приниматься за поиски Поплевы, не имея надежного поводыря? Рассчитывать на хотенчик Юлия? Но где он сейчас, что с ним? Удастся ли им овладеть? Все это было очень зыбко и ненадежно.

Изрядно расстроенная, Золотинка забыла мерещившиеся ей прежде шорохи, забыла ощущение чужого взгляда, тот несомненный запах зла, который подсказывал ей, что место нечисто. Она почти не остерегалась и если тащила на плече меч, то потому, быть может, что забыла его бросить. Пробираясь излучинами ручья, где хорошо было ступать босиком по песку и гальке Золотинка опознала валуны, которые запомнились ей сверху. Здесь тоже белели вымытые половодьем кости, хотя и не столь ломаные и перемешанные, как ниже по течению. Костей здесь хватало, только не ясно было, что тут делать и чего искать, не имея поводыря. Останавливаясь и озираясь, Золотинка присматривалась больше к безмолвным дебрям кустарника, чем к человеческим останкам, оглядывала нагромождения скал в вышине и дивилась полному отсутствию жизни.

И потому, верно, что Золотинка мало смотрела под ноги, она не пропустила витавшую в воздухе мухой тварь… которая не была живым существом!

Потому что это был хотенчик!

Самый настоящий хотенчик.

Ошеломленная, Золотинка вспомнила брошенные в кустах поделки, одна из которых, как показалось на миг, ожила… Но это было совсем не то. Почерневшая рогулька никак не походила на свежеструганную деревяшку. Пришел еще на ум закованный в кандалы хотенчик, что остался у Юлия, и тут только Золотинка заподозрила истину.

То был хотенчик оборотня! Самый первый Золотинкин хотенчик, который увел волка из разоренной усадьбы!

Но где же тогда оборотень? Как оказалась здесь одичалая и вся пропитанная людоедским духом рогулька? Привела ли она с собой оборотня или каким-то недоразумением они расстались?

Ничего хорошего от встречи с волком, во всяком случае, ожидать не приходилось, Золотинка перехватила меч и, затаив дыхание, огляделась.

В пору было бы удирать, если бы только Золотинка не нуждалась в хотенчике так отчаянно. Она начала подкрадываться и вот когда пожалела, что разулась: сучки, острые обломки камней и кости попадались на каждом шагу, понуждая ее к нелепым неловким движениям.

Хотенчик ходил возбужденными кругами не особенно высоко, так что его можно было сбить, пожалуй, недлинной палкой. Подбираясь все ближе, Золотинка вышла к верхней границе зарослей, к тому месту, где скатившийся с горы оползень широким мощным языком врезался в зелень; по дресве осыпи тоже уж пробилась растительность — кустарник и колючки — яично-желтые стелющиеся поросли очитка. Верно, осыпь была старая… А ветки кустарника переломаны совсем недавно… И там, где витал хотенчик, в сердцевине его зазывных кругов, — свежеразрытая куча.

Куриная яма очень больших размеров, как если бы курица была с лошадь. А в яме под завалившимися вниз камнями белели кости и сверкнуло золото.

Золотинка вздрогнула. За спиной затрещало, она обернулась, резко отмахиваясь мечом, и встретила оскаленную пасть, вложивши в удар и страх, и ярость.

Огромный седой волк, проломивши заросли, которые его несколько задержали, пытался достать девичью шею одним прыжком, но Золотинка умела обращаться с тяжелыми веслами, о чем людоед не догадывался. Встречный удар оглушил его, волк рухнул под ноги, а Золотинка, испуганная до дрожи, не удержалась от второго, убийственного удара и обрушила ржавый клинок сверху. Седой череп хрястнул, зверь содрогнулся тощим телом и вытянулся, вполне обнаружив свои чудовищные размеры. Худое брюхо с выпирающими ребрами судорожно вздымалось — раз и другой… опало.