Инна Бачинская. Потревоженный демонДетективный триумвират – 10
Все действующие лица и события романа вымышлены, любое сходство с реальными лицами и событиями абсолютно случайно. * * *
Зверь спущен. Вот она, потеха Разоблаченных палачей. Звериный лик. Раскаты смеха. Звериный голос: «Бей! Бей! Бей!»
Пролог
Человек сидел на щербатой средней скамейке под синим пластиковым навесом — на остановке второго троллейбуса их три, — свесив голову на грудь. Похоже, спал. Прилично одетый, при галстуке, не пьянь подзаборная, что странно — нечего такому человеку делать в пять утра на остановке троллейбуса, который появится только в шесть десять. Уличный пес, бежавший по какому-то своему важному делу, вдруг приостановился с вытянутой лапой и настороженно замер. Потом нерешительно подошел ближе и вдруг, подняв голову к сереющему сумеречному еще небу, дурным голосом завыл. Дворничиха, шоркающая метлой поблизости, перестала шоркать и посмотрела в его сторону. Подошла. Вгляделась, тронула человека за плечо, позвала: «Эй, мужчина, вы спите? Подъем!» Тот не ответил, остался неподвижен. Она, все еще не понимая, чуть встряхнула его, и человек тяжело завалился набок. Она отпрянула и пробормотала: «Да что же это… Господи!» Достала мобильный телефон, набрала номер и, оглянувшись, начала говорить. Оперативная бригада приехала через двадцать минут…
Глава 1. Из жизни Эмилия Ивановича
— Эмочка, я тебя люблю! — воскликнула эмоциональная Ирина Антоновна, бросаясь на шею молодому человеку по имени Эмилий Иванович. — Ты не представляешь, как ты нас выручил! Сию минуту позвоню ребятам! До вечера! Она унеслась звонить ребятам, а смущенный Эмилий Иванович остался. Вздыхая и улыбаясь, он еще некоторое время смотрел Ирине Антоновне вслед. Когда она скрылась в глубине аллеи, он обвел рассеянным взглядом столетние деревья — дубы, клены и липы, — высокие кусты отцветшего жасмина, длинные клумбы с осенними каннами и майорами, задрал голову, прищурясь, посмотрел в просвет деревьев на еще по-летнему жаркое солнце. В это время — слегка после полудня — парк был почти пуст, безмятежен, задумчиво тих, и был разлит в нем мягкий зеленоватый свет. Сияли белые стены и золотые маковки храмов, летали, жужжа, цветочные мухи и бабочки; по аллее мимо губернской канцелярии и стоящего на крыльце Эмилия Ивановича неспешно катила коляску с младенцем молодая женщина в красном платье. Глаза их встретились, и Эмилий Иванович кивнул. Молодая женщина улыбнулась… Это был замечательный старинный парк, с которого чуть не тысячу лет назад зачался город. Отсюда открывался вид на плавную реку с длинными песчаными пляжами и заречьем до самого горизонта с одной стороны и на город с другой. Там тоже плыли среди зелени и синевы белые храмы и золотые луковицы. Насмотревшись на эту благодать, Эмилий Иванович запер дверь и по стеночке, на ощупь, отправился к себе в кабинет. Почему на ощупь, спросите вы. По той простой причине, что в домике губернской канцелярии было темно из-за мощных полутораметровых стен и крохотных окон-бойниц, не пропускающих дневной свет или пропускающих, но в очень малых количествах. Умирающая лампочка же на стене светила слабым голубоватым светом. Здесь было темно, прохладно и слегка пахло тленом. Дом губернской канцелярии — приземистый, кирпичный, двухэтажный особняк в стиле барокко, с фигурными выступами, всякими фризами и контрфорсами — насчитывал пару сотен лет, а то и больше и был предметом распри между несколькими культурными ведомствами города. Сегодня он принадлежит историческому музею, и здесь квартирует отдел старых документов, рукописей и книг. |
