Им понадобилось не меньше полухоры, чтобы добраться только до озера.

Сиасса стояла у берега, и старик кормчий помахал ему рукой. Но Санти слишком спешил, чтобы останавливаться, потому лишь махнул в ответ и попытался заставить урру двигаться быстрее. Бесполезно.

Встречавшиеся слуги кланялись ему, а воины прикасались пальцами к шлемам. Санти догадывался, что приветствуют не его, сына Тилона, а покровительство сонанги. Санти понимал, что солдаты абсолютно преданы Владычице. Их плата была высока. Очень высока! Да, за малейшую провинность тоже взымали высокую плату, но то была честная сделка. Те, кто десять иров защищал покой антассио сонангов, становился хозяином небольшого поместья и немалого количества золота. Подходящие условия!

Санти выехал на аллею, ведущую к площади перед Дворцом, и все мысли о пещере тотчас вылетели у него из головы.

Построившись четырехугольником, к Дворцу подъезжал отряд Внешней Стражи во главе с самим Сихоном. Внутри четырехугольника шли четверо пеших, странно одетых людей.

Первым, гордо откинув голову в широкополой шляпе с драгоценной пряжкой из берилла, ступал высокий светловолосый воин с длинным мечом на поясе. Шляпа его, камзол, панталоны, туфли с серебряными пряжками — все было ослепительно белого цвета. Прикрытая пышными кружевами рука лежала на рукояти меча. Ножны меча также были белыми. Лишь герб на груди — серебряная чаша под серебряными звездами на фиолетовом фоне — нарушал однообразие цвета. Черты лица его, узкого, надменного, были безукоризненны. Длинные светлые усы спускались ниже линии выбритого подбородка.

Внешность воина настолько поразила Санти, что он лишь мельком взглянул на остальных: здоровенного беловолосого детину в короткой безрукавке, женщину, с ног до головы закутанную в голубовато-серый шелк, и мальчика.

Санти подъехал к дворцовой лестнице и смотрел, как приближаются солдаты. Воины Стражи не выглядели конвоем — скорее, эскортом: настолько уверенно держалась четверка.

Сверху послышался шум, звяканье металла. Санти оглянулся: оттуда, где парадная лестница завершалась вычурной, украшенной золочеными горельефами аркой, выступили воины. За ними, чуть покачиваясь, двигался паланкин с высоким троном, покоящийся на плечах рабов. Антассио сонанга, неподвижная, величественная, в затканном яркими узорами платье, переливающемся огнями самоцветов, в высокой драгоценной тиаре, восседала на троне, положив на колени отяжелевшие от перстней пальцы. Рядом с ней шел слуга, державший большой зонт на длинной тростниковой ручке. Зонт защищал Владычицу от лучей дневного Таира. Рабы-носильщики ступили на лестницу. Идущие сзади присели, а передние подняли руки, чтобы паланкин оставался в горизонтальном положении.

Воин в белом замедлил шаг. Поступь его стала не просто уверенной — величественной. Он смотрел на сонангу. Сонанга смотрела на него.

В арке дворцовых ворот возник Мугган. Он недовольно посмотрел на приближавшийся отряд, потом, перепрыгивая через две ступеньки, сбежал вниз, обогнав паланкин. Вдруг Мугган остановился как вкопанный, и злобная гримаса исказила его лицо. Сонангай выбросил вперед руку.

— У них оружие, ниххан! — закричал он на Сихона. — Отнять!

Начальник Внешней Стражи немного помедлил, потом дал знак двум солдатам: спешиться и забрать оружие. Но едва солдаты соскочили с урров, те, кого они собирались разоружить, уже стояли треугольником (женщина посередине), и арбалет в руках мальчика направлял стрелу точно в лоб сонангая.

Но Мугган не видел стрелы. Глаза его были устремлены на меч в руках воина в белом. Странное лезвие с неметаллическим блеском, длинное и узкое. Санти не сразу догадался, в чем дело. Потом понял: меч из бивня саркула! О таких ему рассказывал отец и показывал кусочки бивня.