Она родилась около 1704 года и очень рано, в 1720 году, была выдана замуж за капитана и цалмейстера Ивана Ивановича Скуратова. Брак не продлился и четырех лет, да к тому же Скуратов постоянно разъезжал по делам службы. Умер он в Астрахани. Овдовев, Дарья Васильевна не вернулась в дом к отцу, где уже жила мачеха Ирина Петровна, а осталась у родни мужа. Семья была небольшая: новый хозяин вотчины сын покойного Алексей Иванович, его брат Дмитрий и их бабушка Марья Федоровна (та, что впоследствии уйдет в монастырь). Видимо, отношения между родными оставались хорошими, коль скоро вдова не захотела переезжать под родительский кров.

Жили они в родовом поместье Журавино близ города Чернь на Киевской дороге южнее Тулы. А не в Большом Скуратове, как указывал Карабанов, поскольку села с таким названием среди вотчин Ивана Ивановича Скуратова нет. Что же касается села Маншино, то оно располагалось не под Пензой, а под Тулой (как раз недалеко от Журавина) и принадлежало не Александру Васильевичу Потемкину, а его родной сестре Марье Васильевне в замужестве Араповой. У нее-то, по всей видимости, и гостил майор Потемкин, когда повстречал красавицу вдову.

Писаренко локализует это событие между 1724 и 1726 годами. В декабре 1726 года Арапова скончалась. Ее брат тем временем пребывал в разъездах, поскольку Вотчинная коллегия искала ближайшего наследника три года, и только в октябре 1729 года Александр Васильевич вступил в права владения Маншином. Таким образом, рассказ Караганова оказывается опровергнут по всем пунктам, кроме главного — двоеженства. Ведь нет точных данных о том, что в это время Мария Ивановна уже постриглась.

Вероятно, она жила в обители, исполняя послушание. Найдя невесту, Александр Васильевич мог постараться ускорить дело с уходом первой жены в монастырь. Возможно, даже ездил навестить ее с новой избранницей, из чего впоследствии выросла легенда о слезных уговорах Марины Ивановны уйти в монастырь. Однако нам кажется столь же вероятным и другое время знакомства родителей нашего героя — конец 1729 года, когда Александр Васильевич получил Маншино и приехал его осмотреть. В марте 1730 года, как мы видели выше, Дарья Васильевна уже была его женой. Короткий, быстро сладившийся роман между пожилым, уже покинувшим армейскую службу воеводой Алатырской провинции и двадцатишестилетней вдовой. В этой версии больше деталей совпадает с карабановским рассказом. Однако разнится главное — Марина Ивановна уже как минимум четыре года была пострижена.

Семья

Семья Карабанов оказался прав в одном: отец нашего героя «был человек оригинальный». Он женился на молодой, красивой и состоятельной женщине, однако выбор его выглядел очень нетрадиционно в глазах смоленской родни. Земляк и дальний родственник Потемкиных Л. Н. Энгельгардт писал в мемуарах: «…Со времен завоевания царем Алексеем Михайловичем Смоленска они (смоленские дворяне. — О. Е.), по привязанности к Польше, брачились вначале с польками, но как в царствование императрицы Анны Иоанновны были запрещены всякие связи и сношения с поляками, даже ежели у кого находили польские книги, того ссылали в Сибирь; то сперва по ненависти к русским, а потом уже по обычаю, все смольяне женились на смольянках. Поэтому можно сказать, что все смоленское дворянство между собою сделалось в родстве. Первый женился на русской Яков Степанович Аршеневский, второй — отец светлейшего князя Григория Александровича Потемкина».

Привезти под Смоленск «русскую» значило во многом бросить вызов традициям, а возможно, и оказаться в изоляции от соседей. Однако Александра Васильевича это не испугало. У семьи были имения в разных губерниях России. Если бы чета Потемкиных не ужилась со шляхтой Духовщинского уезда, где располагалось Чижово, она всегда могла перебраться обратно под Тулу или даже жить в Москве в собственном доме на Большой Никитской улице.