Но никто не перезвонил.

«Наверное, что-то не очень срочное, — убеждала она себя, приседая на корточки, чтобы поднять ночную рубашку. — Если бы это было действительно серьезно… если что-то случилось с мамой или папой… Маловероятно. Наверняка перезвонили бы».

Именно это Кори твердила себе прошлой ночью, когда ею начинало овладевать беспокойство. Один раз, когда Чед оставил ее, чтобы сходить в туалет, она даже хотела встать с кровати и позвонить домой. Однако уже было начало третьего ночи и очень не хотелось будить родителей. Тогда бы они, не дай Бог, могли подумать, что случилось какое-то несчастье.

Значит, надо позвонить сейчас. Просто убедиться, что у них все в порядке.

Набросив ночную рубашку, Кори отнесла халат в спальню, повесила на спинку кровати, затем тихо вышла из комнаты и пошла в кухню к телефону. На часах было уже пять минут десятого. Скорее всего родители уже встали.

И она набрала их номер.

Длинных гудков было всего два.

— Алло?

— Привет, мама. Как дела?

— Ах, дорогая. Какая жалость, но твой отец уже уехал играть в гольф. Он огорчится, что не удалось поговорить с тобой.

«У них все в порядке. Я так и знала», — но, подумав об этом, Кори ощутила, как к горлу подкатил комок.

— Ничего не случилось? — донеслось с другого конца.

— Нет, что ты. Вчера закончила занятия с летней группой студентов и просто решила позвонить.

— Ты не приедешь?

— Может, через недельку-другую. Но пока не знаю, когда именно.

— Ну тогда сообщишь. В последнюю неделю августа мы поедем на встречу выпускников, но в остальное время абсолютно свободны.

— Прекрасно. Я позвоню через несколько дней.

«Говорить или нет?»

— А отгадай, кто заявился вчера вечером? Чед.

— Чед?

— Ну да. Как снег на голову. Я устраивала вечеринку для ребят одной из моих групп, и вдруг около полуночи звонок. Открываю дверь, а он тут как тут.

Тишина. Не следовало говорить ей.

— Надеюсь, припас уважительное оправдание.

— Мама!

— Наверное, ты забыла, что он заставил тебя пережить? Оставил одну в такое время. Как раз когда ты начала понемногу приходить в себя. Взял и ушел, даже не попрощавшись. Надеюсь, по крайней мере, ты высказала этому молодому человеку, что ты о нем думаешь.

— Да, мама, — призналась Корин, краснея при воспоминании о попытке сорвать злость.

— Ну и что же он сказал в свое оправдание?

— Что сожалеет об уходе.

— Ну еще бы! А не сказал, почему это сделал?

— Просто посчитал, что не вправе дольше оставаться. После смерти Джейка… он решил, что ему больше нечего делать в этом доме. Понимаешь, ну вроде не хотел показаться навязчивым. Это было просто досадное недоразумение. Он догадывался, какие чувства я к нему испытываю.

— Это еще не оправдание.

— Может, и не оправдание. Впрочем, все это было так давно, а теперь он вернулся.

— И все же, почему вернулся?

Вопрос застал ее врасплох.

— Не знаю, — ответила она и подумала: «А ведь действительно не знаю». — Он пришел довольно поздно, и мне было как-то недосуг спросить об этом.

— Ну, думаю, тебе не мешало бы поинтересоваться.

— Да. Спрошу. Он еще не проснулся, но…

— Что ж, советую тебе, когда он все-таки встанет, не премини выяснить, почему молодой человек ни с того ни с сего появляется среди ночи да еще спустя столько лет. Ведь у него могут быть какие-то неприятности. Полагаю, расспросить его об этом следует как можно подробнее.