Графу казалось, что он сходит с ума. Он уже не помнил направления, в котором шел. Безумие все глубже проникало в его мозг, а с ним пришел и леденящий страх. Темные коридоры наполнились безобразными, пугающими образами — или то были существа из плоти и крови? Обек расчищал себе путь мечом, но призраков было слишком много. Он все же сумел побороть панику — это была битва, а в битвах он всегда чувствовал себя уверенно. И призраки отступили. Граф оперся на меч и перевел дыхание. Однако стоило ему оглянуться, и страх вернулся, а с ним и новые призраки — существа со сверкающими глазами, огромными когтями, оскаленными клыками. И самым ужасным было то, что некоторые из них казались ему знакомыми, словно их мерзкие морды являли собой карикатуры на его старых друзей и соратников. Он бросился бежать.

Зловещий хохот загремел за его спиной. На бегу Обек споткнулся, и его отбросило к стене. И тут он почувствовал, как стена, сложенная из массивных каменных плит, под его руками становится мягкой и текучей; он нырнул в нее, как в воду, и оказался в другом коридоре. Граф упал на колени и увидел перед собой Элоарду. Прекрасную Элоарду, которая на глазах превращалась в безобразную старуху.

— Это безумие, — прошептал Обек. — Это явь или морок? Или то и другое вместе? — Он возвысил голос: — Элоарда!

Она растаяла в воздухе, а на ее месте появилась новая орда демонов. Маладор вскочил на ноги, поднял меч и обрушил его на ближайшего врага. И монстры тут же покорно расступились, пропуская воина. Он понимал, что должен успокоиться и обуздать страх, но это было трудно сделать сейчас, когда существа с дикими воплями носились вдоль стен коридора и в их хриплых голосах звучал какой-то безудержный, злобный восторг.

Однако Обек сумел сдержаться. Он больше не атаковал монстров, принудив себя не думать о них. И когда ему это удалось, существа растаяли в воздухе, стены лабиринта расступились, и граф Обек Маладорский увидел, что стоит на краю прекрасной и мирной долины. Но его разум не дремал — он подсказывал, что это видение такая же иллюзия, как и все, с чем он сталкивался в лабиринте Канелуна. И в самом деле, видение вскоре погасло, и граф Обек оказался в огромном зале.

В зале не было ни души. Откуда-то сверху лился золотистый свет, но граф никак не мог понять, где находится его источник. В центре зала стоял большой стол, а на нем в беспорядке лежали старинные свитки. Обек заметил также несколько окованных железом дверей, однако сейчас его больше интересовали свитки — он надеялся, что они помогут ему разобраться в секретах Канелуна.

Он положил меч на стол и развернул первый свиток.

На тонком листе алого пергамента можно было без труда различить письмена, однако смысл их остался непонятным для графа Обека — он даже не мог сказать, на каком языке сделана надпись. Это изумило графа, ведь во всех известных ему землях говорили на разных диалектах одного и того же наречия. Но в другом свитке были новые иероглифы, и они также не походили ни на знакомые ему буквы алфавита, ни на письмена первого документа.

В раздражении он отбросил пергамент, схватил меч и крикнул:

— Кто здесь живет? Да будет вам известно, что я Обек, граф Маладорский, Первый Рыцарь Лормира и Покоритель Юга, явился сюда во имя королевы Элоарды, Императрицы Южных Земель!

Произнеся эти слова, он почувствовал себя гораздо увереннее, но ответа так и не дождался. Тогда он поправил шлем, закинул меч на плечо и распахнул одну из дверей. И в тот же миг сидевшее за дверью существо набросилось на него, и лапы с кривыми железными когтями взметнулись перед самым носом графа Маладорского.

Обек Маладорский отступил назад, чтобы лучше разглядеть своего противника.