— Нюх на золото. Гоблин лучше замечает тайники, ценные травы, камни.

— «Мы — стая!». Гоблины с такой способностью лучше работают вместе и могут победить соперника в разы сильнее себя.

А могут и не победить.

Выбор однозначен — хобгоблин. Хотя в будущем я одного кладоискателя в стаю гоблинов точно добавлю.

Воздух колыхнулся и в зале появился рослый юнит. Он не отличался от хобгоблинов космического корабля — ростом под метр девяносто, широкоплечий, одет в рваные тряпки. Лицо уродливое на человеческий взгляд: зеленоватый цвет кожи, морщинистые щеки, приплюснутый нос. Одного уха нет, второе — с оторванной мочкой. На безволосой голове — два бугристых шрама, будто кто-то полоснул когтями, и рана чудом зажила. Видимо, жизнь в осколке пределом мечтаний не была.

Бунтарского духа в юните вовсе не чувствовалось, несмотря на звероватый вид и тот факт, что последняя наша встреча стоила жизни обитателям его пламени. Выпрямившись, расправив плечи, хобгоблин спокойно ждал команд.

— Главное — не убивать меня, не атаковать, если я потеряю сознание, и не бить копьями в сердце и голову, — обозначил я предел допустимого. — В остальном — делайте, что хотите.

Раны я залечу, даже если мне наконечник копья в бедро на ладонь войдет, но вот если поймаю удачный удар по голове и потеряю сознание, добивать меня не нужно.

Передав указания, усилием воли отключаюсь от всей информации, которая фоном шла от монстров. Какой смысл в тренировке, если я буду знать, что они собираются делать?

Коротышки похватали со стойки с оружием короткие дротики, которые я специально принес сюда из арсенала, а туда — из осколка с кенку. Хобгоблин сграбастал себе массивное тяжелое копье.

Резким движением вбиваю наконечник копья в морду первого гоблина, который кинулся на меня в отрыве от товарищей. Коротышка коротко взвизгнул и исчез. Дротик, который держал исчезнувший юнит, упал на каменные плиты.

Подхватываю отлетевший дротик и тут же ухожу в сторону — оставшаяся троица спешит ко мне. Швыряю снаряд, но хобгоблин резким ударом копья отбивает его, не давая попасть в гоблина.

Теперь монстры загоняют меня втроем. Хобгоблин шагает впереди троицы, гоблины по бокам.

Подпускаю их поближе, а потом — бросаюсь влево, вкладывая в рывок все силы.

Копье в руке дергается, наконечник входит в глаз гоблина. Я проваливаюсь вперед, когда юнит исчезает, но это ожидаемо — падение переходит в кувырок, спасая меня от пронесшегося над головой копья, и я со всевозможной скоростью бегу вперед, к другому краю спортивного зала. Оставшиеся юниты бегут за мной.

Что хорошо в юнитах — они не устают. Но сейчас это качество играет против меня: я скоро вымотаюсь, а они свеженькие.

В бедро прилетает копье — хобгоблин не пытается подыгрывать, сражается всерьез. Меня бросает на пол, копье вылетает из раны, каменный пол пятнает кровь.

Поднимаюсь, шипя от боли. Усилием воли и крохой маны гашу эту боль и ковыляю к ближайшей стене, чтобы оставшиеся юниты не смогли обойти меня с двух сторон. Кровь уже не идет — симбионт работает на полную.

В таком состоянии победа кажется труднодостижимой, и я признаюсь себе, что поспешил с поединком против четверых монстров одновременно. Против хобгоблина даже С-ранговый кенку на равных сражался, а я далеко не кенку.

Сжимаю зубы, но не останавливаю поединок.

Хобгоблин не спеша прошелся по залу, собрал разлетевшиеся копья и дротики, а потом попробовал закидать меня ими. Я сжал зубы, но выкладывался — копья пролетали в ладони от меня, иные я отбивал копьем, и кисти неприятно гудели после удара по летящему снаряду.

Вполне по-человечески пожав плечами, хобгоблин перехватил поудобнее последнее копье и пошел ко мне, причем шел параллельно стене, загоняя меня в угол.