– У них в группе есть один совершенно потрясный парень, агент Джейк Кент, – Бьянка подмигнула Терезе. – Я уже говорила вам, что Нине следует присмотреться к нему внимательнее.

– Ты не говорила мне, что в твоей жизни есть мужчина, – улыбнулась Тереза. – Я была бы не прочь…

– Никакого мужчины у меня нет, – резко перебила ее Нина, чувствуя, что у нее горят щеки. – И я уже раз пятьдесят пыталась втолковать Би, что у агентов, работающих вместе, не может быть никаких личных отношений. – Она повернулась к Бьянке. – Такое просто невозможно.

Однако та перехитрила ее, заручившись поддержкой Терезы, как в свое время поступила сама Нина. При этом девушка ловко увела разговор от себя. Определенно, хитрости ей было не занимать.

– Значит, никакого мужчины нет, так? – спросила Тереза.

Вместо Нины ответила Бьянка:

– Ноль, пусто, nada[5]. – Она задумчиво прищурилась. – Или лучше сказать nadie[6], с грамматической точки зрения.

Бьянка изучала испанский в школе с одной-единственной целью – подслушивать разговоры своих приемных родителей, мистера и миссис Гомес. Нина не могла решить, использовала ли в данном случае девушка свои незаурядные способности на благое дело.

– А как же тогда Хавьер? – спросила Тереза, внимательно глядя на свою племянницу. – Он холост.

В ходе двух предыдущих расследований Нина работала в паре с Хавьером Пересом, следователем из отдела расследования убийств полиции Финикса. Тереза и ее семья знали Хавьера уже много лет и, похоже, были о нем достаточно высокого мнения, чтобы считать его подходящим женихом.

– О да, я видела его в новостях во время последнего расследования. – Бьянка подалась вперед. – Этот чувак – просто полный улет! – Она игриво склонила голову набок. – Высокий, смуглый, симпатичный…

– Пожалуйста, не надо! – сказала Нина, стараясь сохранить разговор на легкой ноте, чтобы скрыть быстро нарастающее волнение. – Я… сейчас это лучше не трогать.

Бьянка вопросительно подняла брови. Им с Терезой было известно то, что тогда произошло. Это было известно многим – благодаря серийному убийце по прозвищу Шифр. По его сообщениям в социальных сетях весь мир следил за тем, как Нина страдала от рук безжалостного садиста, оставившего ей неизгладимые шрамы, физические и душевные, когда ей было шестнадцать лет[7].

После нападения Нина неоднократно проходила курсы психотерапии, но прекратила это, когда в возрасте двадцати одного года поступила на службу в полицию. К сожалению, она поймала себя на том, что не смогла быть полностью откровенной с психологом. Тот чувствовал, что она о чем-то недоговаривает, и мягко пытался заставить ее раскрыться, однако Нина отгородилась глухой стеной, не желая обнажать свою самую сокровенную тайну, ту самую, которая оставила после себя чувство глубокого стыда.

Эту часть своего прошлого Нина до сих пор не раскрывала никому, и до тех пор, пока не найдет того, кому можно полностью довериться, она была не готова завязывать что-либо хотя бы отдаленно напоминающее здоровые романтические отношения.

Воспоминания о времени, проведенном в плену у сумасшедшего, навели ее мысли на нынешнее расследование. Вероятно, как никто другой, Нина ощутила эту неразрывную связь, пришедшую вместе с ударом пронизывающего страха. Как проведет эту ночь Мелисса Кэмпбелл?

Глава 12

Было уже за полночь, когда он просунул руку под голову Мелиссы, чтобы развязать узел повязки, закрывающей глаза. Девушка вздрогнула, и он прибегнул к самому ласковому тону:

– Не шевелись! – Далее последовало обещание: – Если будешь вести себя хорошо, я подумаю насчет того, чтобы снять с тебя стяжки.

Девушка затихла.