-  Место приметное. Вон вяз раздвоенный и лодка без дна. - Пахом спешился. - Я хозяина пристани поищу, княже. Не мог же он без платы судно отпустить? Вестимо, хоть чего, а ответить должен.

    -  Хорошо, - кивнул Андрей. - А я вперед-назад вдоль берега прокачусь. Вдруг и вправду мы дорогой ошиблись. Или Лучемир корабль переставил. С деда станется. Встретимся здесь. Коли меня и не будет, все равно не уходи. А то еще нам потеряться не хватает.

    Когда ты верхом, расстояния становятся маленькими. За считанные минуты Андрей проскочил на полторы версты вниз вдоль протоки, почти до самого конца острова, потом на рысях вернулся назад, снова вглядываясь в стоящие у берегов корабли. Хотя, конечно, не заметить среди рыбацких баркасов величественный ушкуй было невозможно даже с первой попытки.

    -  Они ушли, - сообщил князю Пахом, когда Зверев вернулся к приметному месту. - Сказали хозяину, что ты, Андрей Васильевич, повелел им спуститься к Ладоге и ждать тебя там.

    -  Бред какой! Как повелел, когда?

    -  Я не знаю, княже, - пожал плечами холоп. - Как мог повелеть, через кого? Я ведь со двора сегодня не отлучался. И вечером тоже. А они ушли на рассвете, как паузок к борту пристал.

    -  Может, Евграфий чего перепутал? - Андрей задумчиво потер подбородок. - Чего тут сделаешь? Придется верхом в Ладогу скакать. Малой, до нее от Новгорода далеко?

    -  Коли верхом, с заводными, то за два дня поспеете. Али ночью доберетесь, коли ни себя, ни коней жалеть не станете… Токмо Михайло Андреевич залога попросит. Знамо дело, почти сто верст - это не три, как здесь. За скакунов боязно.

    -  Ладно, все едино никуда не денешься. Поехали обратно. Перекусим на постоялом дворе, пирогов прихватим, да и в путь. Только как я залог обратно получу, ежели коней в Ладоге оставлю?

    -  Дык, вестимо… Я с вами поскачу. Я и отдам, и за лошадьми присмотрю, чтобы не загнали. Али еще кого хозяин пошлет, коли забеспокоится.

    Однако содержатель постоялого двора купец Заухин Михайло Андреевич не забеспокоился, и уже через час, наскоро перекусив холодным борщом и обжаренной с грибами и сыром ветчиной, путники с набитыми чересседельными сумками выехали из Господина Великого Новгорода на север. Одна беда - выехали без заводных. Свободных трех скакунов на тесном постоялом дворе не нашлось.

    Первые версты, что тянулись через слободы, слободки и предместья крупнейшего в Европе города, дорога была широкой и накатанной. Но версты через три оборвалась деревянная мостовая, еще версты через две закончилась отсыпка из мелкой гальки, перемешанной с песком. Правда, грунтовка оставалась столь же ровной и широкой, как Пуповский шлях. Но недолго. Два часа пути - и накатанный тракт отвернул к сверкающему золотыми куполами монастырю, что отгородился на холме от мирских сует могучими рублеными стенами с навесом для лучников и квадратными башнями, угрюмо смотрящими наружу и вдоль стен черными щелями бойниц.

    Путники придержали коней, недоуменно глядя на забранные впереди дубовой решеткой ворота, однако их окликнул отставший почти на сотню саженей мальчишка:

    -  Вы куда, бояре? Вот ведь тракт ладожский!

    -  Ох, ничего себе - тракт! - скривился Зверев, глядя на узкую просеку, ныряющую в лиственную влажную низину. - Тропинка заброшенная… Ты ничего не напутал, малец?

    -  Кто же вдоль реки дорогу прокладывать станет, княже? - пожал плечами Пахом. - Кому добро отвезть надобно, тот на струге поплывет. А кто верхом обернуться желает, тому и тропинка сойдет.