Вместо того чтобы подняться, он лежал неподвижно, ожидая, когда повозки пронесутся мимо, и только потом вскочил на неги и побежал в спасительную темноту.

Он не успел сделать и нескольких шагов, как споткнулся о что-то мягкое.

Невольно поглядев вниз, Корум увидел свою мать, и понял, каким надругательствам подверглась она перед смертью. Горький стон сорвался с его губ, слезы покатились из глаз. Высоко подняв боевой топор левой рукой, сжимая шпагу в правой, он закричал:

— Гландит-а-Край!

Корум познал жажду мести.

От стука копыт сотрясалась земля. Самая высокая башня замка Эрорн внезапно треснула и рухнула, объятая языками пламени, которые взвились в небо, осветив ночь и Гландит-е-Края, развернувшего лошадей, несущихся во весь опор.

Корум стоял над телом своей матери, принцессы Калаталарны. Первый удар Принца в Алой Мантии разбил голову коренной лошади, и она упала, увлекая за собой остальных.

Герцог Гландит-а-Край чуть было не вылетел из повозки. Он громко выругался. Остановились и другие повозки. Мабдены явно не понимали, в чем дело.

Второй удар Принц в Алой Мантии нанес Гландиту в грудь, но острие не пробило кольчуги. Огромная лохматая голова повернулась, серые выцветшие глаза уставились на Корума. Затем герцог спрыгнул на землю, и Корум оказался лицом к лицу с убийцей своих родных и близких.

Они глядели друг на друга, освещенные заревом, тяжело дыша, готовые к схватке.

Корум напал первым. Сделав выпад шпагой, он замахнулся боевым топором.

Гландит отклонил корпус, поднял свой бронзовый топор и одновременно попытался ударить Корума ногой в живот.

Они кружили, и каждый внимательно следил за противником, пытаясь найти малейшую брешь в его обороне, а мабдены с других повозок встали в круг и молча наблюдали за ними.

Губы Гландита зашевелились, он попытался отдать воинам какой-то приказ, но в это время Корум достал его в прыжке. Клинок, сделанный из неземного металла, проткнул кольчугу и вонзился герцогу в плечо. Гландит яростно захрипел и взмахнул топором с такой силой, что шпага вылетела из онемевших пальцев Корума.

— Вот и все, вадаг, — пробормотал Гландит-а-Край, словно разговаривая сам с собой. — Побаловались, и будет. Мне не суждено погибнуть от руки шефанго…

Корум нанес удар топором.

И вновь Гландит парировал. И вновь бронзовый топор со свистом рассек воздух… оставив Корума безоружным. Герцог посмотрел на него и ухмыльнулся.

— …но шефанго суждено погибнуть от моей руки! — Рот его перекосился в волчьей усмешке.

Бросившись на Гландит-а-Края, Корум попытался выхватить у него бронзовый топор, и, теряя последние силы, вцепился в рукоятку.

— Клянусь Собакой, — вскричал герцог, — этот вадаг — демон! Уберите его от меня, ребята! Не убивать. Мы с ним еще позабавимся. Как-никак, это — последний вадаг на Земле!

Корум слышал их смех, пытался сопротивляться, когда его схватили за руки.

Он кричал, как кричит человек в лихорадочном бреду, и не слышал своих собственных слов.

Затем один из мабденов стащил с него серебряный шлем, а другой ударил по затылку рукоятью меча. Тело Корума обмякло, и он погрузился в благостную тьму.

Глава 6

КОРУМ — КАЛЕКА

Солнце дважды совершило путешествие по небосклону, прежде чем Корум очнулся и увидел, что лежит, прикованный цепями, в одном из мабденских фургонов. Он попытался приподнять голову и посмотреть в щелку.