Корум и Эрикезе подобрали косы убитых альбиносом чудовищ и тоже кинулись в бой. В воздухе стоял тошнотворный гнилостный запах; перья и пух из крыльев летели в разные стороны. Зверей становились все больше и больше, и в конце концов три героя вновь были вынуждены отступить.

Внезапно Войлодьон Гагнасдиак отчаянно закричал. Вадагский принц поднял голову и увидел следующую картину: маленький мохнатый зверек, вцепился в лицо карлика рядом с которым стоял Джерри-а-Конель, подающий какие-то загадочные знаки изумленному Эльрику.

— Джерри! — воскликнул Корум.

— Тот самый, которого мы пришли спасать? поинтересовался альбинос, вспарывая брюхо очередному чудовищу.

— Да.

Эльрик решительно пошел вперед, и вечный странник в ту же секунду крикнул:

— Нет! Оставайся на месте! — Он мог бы этого не говорить, потому что альбинос отступил к стене, атакованный зверьми с двух сторон. — Корум! — вновь закричал Джерри, и в голосе его слышалось отчаяние. — Ты не понял того, что сказал тебе Болорьяг! Соедините руки! Встань в центре! Пусть Эльрик возьмет меч в левую руку, а Эрикезе в правую. Поторопитесь! Это — ваш единственный шанс выжить, и мой тоже!

Эльрик, раненный в ногу, нерешительно посмотрел на Корума. Эрикезе, поглощенный битвой, даже не повернул головы.

— Джерри-а-Конель мудр, друзья мои, — сказал вадагский принц. — Он знает многое из того, о чем мы не имеем ни малейшего представления. Давайте поступим, как он посоветовал. Эрикезе, словно очнувшись, взял Корума за руку, отбросил окровавленную косу в сторону и вновь вытащил из ножен свой черный меч. Эльрик, чуть поколебавшись, последовал примеру Эрикезе.

И внезапно Корум почувствовал, как необъяснимая сила вливается в каждую клеточку его усталого тела, и он громко рассмеялся, испытывая наслаждение, равного которому не испытывал всю свою жизнь. Смеялся Эльрик, смеялся Эрикезе.

Они объединились, Трое в Одном, и смеялись, как один, двигаясь, как один, сражались, как один человек.

Хоть Корум и не принимал участия в битве, он чувствовал, что держит в каждой руке по мечу и убивает ими своих врагов, беспорядочно отступающих, мечущихся в панике, не понимающих, почему лезвия, не причинявшие им раньше вреда, беспощадно разят их одного за другим.

— Вперед! — крикнул вадагский принц в три горла. Единый в трех лицах, он стал непобедим. Зверям некуда было от него скрыться; кровь текла ручьями. От чудовищного потока энергии, проходящего сквозь его тело, задрожали стены, пошел трещинами потолок. Словно издалека услышал Корум испуганный голос Войлодьона Гагнасдиака:

— Башня! Вы разрушите Исчезающую Башню! А затем к трем героям, осторожно ступая по скользкому от крови полу, подошел Джерри-а-Конель.

— Войлодьон прав, — сказал он. — Всякое может случиться… Базилий, ко мне!

И тогда Корум понял, что в лицо карлика вцепился черно-белый кот, в который раз выручивший своего хозяина. Сейчас Базилий подлетел к Джерри, уселся к нему на плечо и завертел головой.

Эльрик выдернул свою руку из руки Корума и бросился к маленькому оконцу.

Выглянув в него он воскликнул:

— Мы лопали в мир забвенья!

Когда контакт Корума с частью самого себя прервался, он лишился сил. С большим трудом вадагский принц удержался на ногах. Исчезающая Башня раскачивалась. Карлик лежал на полу, закрыв лицо руками. Из под его пальцев текла кровь.

Джерри подошел к Эльрику и заговорил с ним. Они отошли от окна, и Корум услышал последнюю фразу, произнесенную вечным странником:

— Прошу тебя, друг Эльрик, помоги мне найти мою шляпу.