Начальник отряда стоял в стороне, глядя на пытки, слушая стоны и вопли обреченных.

— О, души ваши попомнят меня, когда вместе с демонами шефанго подвергнутся страшным мукам в Ямах Собаки! воскликнул он. — О, они попомнят Повелителя денледисси, герцога Гландит-а-Края, роковую судьбу всех шефанго!

Корум попытался разобраться в значении слов, половину из которых он не понял. «Шефанго» могло означать искаженное вадагское «сефано», то есть «негодяй». Но почему варвары называли себя «денледисси», почти наверняка искаженное «донледисси», в дословном переводе — «убийцы»? Может, они гордились умением убивать? И всех ли своих врагов мабдены, которые вне всяких сомнений враждовали между собой, называли «шефанго»?

Корум удивленно покачал головой. Он знал повадки многих животных, но поведение мабденов поставило его в тупик. Впрочем, ему не особенно хотелось вникать в их нравы и обычаи, о которых он, при всем желании, не мог судить беспристрастно. Пожав плечами, Корум пришпорил коня и поскакал в глубь леса.

Наверное, подумал он, мабдены прошли путь эволюции и регресса значительно быстрее, чем любые другие расы. Возможно, сейчас по земле бродят сошедшие с ума особи, оставшиеся в живых после гибели цивилизации. В этом, и только в этом случае становилось понятно, почему они уничтожали друг друга, подобно взбесившимся лисицам.

Желая как можно скорее попасть в замок Крача, молодой принц поскакал галопом. Принцесса Лорим, жившая по соседству со стадами мабденов, сумеет ответить на все его вопросы.

Глава 4

ЯД КРАСОТЫ ОБРЕКАЕТ ПРАВДУ НА ПОГИБЕЛЬ

Корум скакал по дороге и видел пепелища костров и разбросанный мусор следы, которые оставили после себя мабдены. На рассвете третьего дня добрался он до высоких зеленых холмов, окружающих долину Крача, и обвел взглядом окрестности.

В долине росли тополя, березы и вязы; она выглядела очень уютной в мягком утреннем свете. Но куда подевался замок принцессы Лорим?

Корум вытащил из седельной сумки карту и в который раз сверился с ней.

Замок, окруженный шестью рядами тополей и двумя кольцами вязов, должен был стоять в центре долины. Да, вот они — тополя и вязы. Но посередине — туманное облако, и ничего больше.

Молодой принц быстро поскакал вниз по холму. Запахло дымом. Чем дальше Корум продвигался вперед, тем больше дым ел ему глаза, тем сильнее першило у него в горле. Задыхаясь от кашля, он проехал последнее кольцо тополей. Перед ним лежали нагромождение камней, обуглившиеся деревья, расплавленный металл.

Дымящиеся развалины замка Крача. Огонь уничтожил замок, пожрал его обитателей — объезжая руины, Корум наткнулся на обгоревшие скелеты. Здесь шла битва. Он увидел сломанную повозку мабденов. Несколько мабденских трупов.

Разрубленную на куски вадагскую женщину.

Вороны кружили над пепелищем.

Принц Корум познал печаль. По крайней мере ему показалось, что он испытывает именно это чувство.

Он громко крикнул, в надежде, что хоть один обитатель замка Крача остался в живых, но не получил ответа.

Молодой принц повернул коня и поскакал на восток, в замок Сари. Он провел в пути более недели, и к его печали примешалось другое чувство. Принц Корум познал страх.

Замок Сари стоял в дремучем лесу, и попасть в него можно было только тропинкой, по которой сейчас скакал обессилевший Корум на обессилевшем красном коне. Лесные зверюшки разбегались в разные стороны, завидев Принца в Алой Мантии; пасмурное небо хмурилось тучами; моросил дождь. В свежем воздухе не пахло дымом, потому что замок Сари сгорел давным-давно. Черные камни развалин были холодны на ощупь, вороны объели трупы до костей и улетели в поисках другой падали.

И Корум заплакал, и спешился, и уселся на огромный валун, глядя на омытые дождем скелеты и черепа.