Рэйчел в изумлении остановилась, так и не успев раскрыть зонт. Струи дождя стекали по ее лицу и волосам, но она не замечала их, не зная, что подумать и как поступить. Стал бы вор, среди бела дня забравшийся в жилище, закрывать шторы?

Она, увязая в грязи, обогнула дом и обнаружила, что машина мужа стоит на своем обычном месте.

Слава Богу, Хэнк дома! – Рэйчел вздохнула с облегчением и тут же опять нахмурилась. Но почему? Он тоже разболелся?

Она поспешила к входной двери, спотыкаясь о комья грязи, вывороченные из земли мощными колесами строительных грузовиков. Проклятый грипп! Предвкушение отдыха и уютного сна под теплым одеялом померкло перед стремлением поскорее облегчить страдания больного мужа. Мужчины же, как дети: такие беспомощные, когда болеют! Почти у самого крыльца Рэйчел поскользнулась и шлепнулась в лужу, проклиная тот день, когда они переехали жить в эту Богом забытую дыру.

Только одно утешало Рэйчел Хансон в этот момент: мысль о том, что сейчас они с Хэнком сядут, обнявшись, у камина и станут смотреть на огонь, дружно сморкаясь в большие носовые платки.

Побледнев от ужаса и потрясения, Рэйчел неподвижно стояла в холле и не замечала, что грязные струйки воды стекают с ее плаща и впитываются в новый ковер под ногами.

Она медленно закрыла входную дверь и вновь перевела взгляд на белые кружевные трусики, валявшиеся на первой ступеньке лестницы. Она стояла так, долго не решаясь пошевелиться или поднять глаза, боясь увидеть еще какие-нибудь интимные предметы туалета, украшающие собой полированные ступеньки дубовой лестницы или ее резные перила.

Сердце Рэйчел неистово колотилось. Трусики были явно женскими и явно не принадлежали ей. Такое белье можно было видеть на хорошо сложенных девицах, позирующих для обложек модных журналов. Каким образом эта вещь попала в ее дом? Почему?

Рэйчел долго и тупо разглядывала нелепые бантики и оборочки, украшающие невесомый кусочек ткани. Кому могла принадлежать настолько пошлая и непрактичная вещица? И, прежде всего, как она оказалась здесь?

Судорожно хватая ртом воздух, Рэйчел чувствовала, что удушье и боль сдавливают ее грудь. Она лихорадочно искала безобидное объяснение ужасающему факту, который под весом прозрачной белоснежной улики становился очевидным...

Молодая женщина тихо застонала и, крепко зажмурив глаза, попыталась преодолеть приступ тошноты и слабости: похоже, от увиденного, температура опять подскочила.

Склонив голову набок, она стала напряженно вслушиваться, пытаясь уловить предательские звуки оргии или отдаленный женский смех. Но ничего, кроме шума дождя, беспощадно колотящего по навесу над крыльцом, она не услышала. Что таила в себе эта тишина?

Рэйчел с трудом расстегнула плащ и дрожащей рукой отлепила от груди мокрую блузку. Неизвестно, болезнь бросала юное тело в холодный пот или ужас прикасался к Рэйчел своими ледяными пальцами, пробираясь по коже, пронизывая до самых костей.

Особую боль доставляла мысль, что эти трусики наверняка сбросила сексуально активная женщина. Рэйчел закусила губу при мысли, что сама она уже давно не была сексуально активной. Работа, усталость, препирательства с рабочими, еда из ресторанов быстрого обслуживания – вот и вся их жизнь. Когда они последний раз занимались любовью? Как правило, под ее одеждой оказывалось практичное нижнее белье из хлопка, а не вещицы из журналов для мужчин.