— Люба, ты зачем такие некрасивые слова говоришь?! — воскликнула тетя Рая. — Маму пожалей!

— Она знает! — упрямо ответила Любка, вцепившись в лямку портфеля, чтобы ни за что его не отдать.

— Ну, совсем, Тина, она у тебя дура! — покрутила пальцем у виска Нинкина мать.

— А че дура то, чего услышала, то и сказала! — внезапно произнесла мать, с удивлением взглянув на Любку.

— Видишь, тут адрес стоит… — дядя Егор ткнул открытку под нос Нинкиной матери. — От дома инвалидов!

— Ну-ка! Ну-ка! — бросилась мать к открытке. — А чего они не зашли-то?! Это они вспомнили про девку-то мою! — обрадовалась она. — Она с ними лежала… Или врачиха!

— Или вместе скинулись! — предположил дядя Егор.

— А можно посмотреть?! — с уважением попросил Сережик.

Любка обрадовалась. А может, и правда от дома инвалидов передали. Она сразу же сняла портфель и по-хозяйски раскрыла его, вытаскивая содержимое, раскладывая на несколько кучек. Теперь это все было ее, на законном основании. Над кучками склонились, перебирая их.

— Ой, какие карандаши! — приторно-елейным голосочком проворковала Нинкина мать. — А я такие выписывала, ответили, что нет пока. Может, продашь мне, я заплачу, а ты попросишь, пусть тебе еще купят! Ей до школы целый год! Они там по блату достают, че им в городе-то еще не купить…

— Это мое, и не год… Я нынче пойду! — уверенно заявила Любка. — Они проверят! — пригрозила она.

— Маленькая еще! — засмеялась Нинкина мать. — Ты в другую школу пойдешь! Там учатся такие дети, которые наравне с нормальными детьми программу усвоить не могут.

— Сама ты дура и Нинка твоя дура! — закричала на нее Любка, внезапно разозлившись. — Она, ат, ребенка тебе скоро принесет в подоле!

Мать стукнула Любку кулаком по голове,

— От девочек что ли?! — усмехнулась Нинкина мать, заметно покраснев. — Придумывает… Ой как придумывает! И не стыдно тебе говорить такие слова?!

— От мальчиков! — поддержал Любку Сережик. — Все время в папки-мамки с письками играют, и эту с собой зовут.

— Вот я тебе вицей-то по голому заду! — пригрозила мать. — Ишь, чего придумали! А может, и вправду записали в школу, а я и не знаю?! — спохватилась она.

— Ну, поздравляю! — похлопал ее по голове дядя Андрей.

— Ой, не смешите, как она будет учиться?! Она же весь класс за собой назад потянет?! Чего вы ее слушаете?! — вмешалась Нинина мать, возмутившись.

Любка почувствовала себя виноватой, в школу ее никто не записывал, даже волшебники с этим согласились. Но тут же приободрилась, услышав, как тетя Рая, которая молчала до сих пор, поддержала ее.

— Мои оболтусы тоже тянут, и ничего! Кому надо, поднимет! И не надо всех равнять по одной голове. Мы еще посмотрим, как твоя Нинка учиться будет! Не загадывайте наперед… Испортить человеку жизнь всегда успеете! Че, Любка, на грибы позовешь?

— Ой, ой, ой! — подбоченившись, произнесла Нинкина мать. — Ну да ладно, это вы сейчас не понимаете, а когда начнет учиться… Ваши бы слова, да богу в уши!

Она фыркнула, через соседский огород, напрямки, направляясь к себе домой. А Любка с благодарностью кивнула тете Рае.

— Приходите! — выдохнула она с облегчением.

— Ой, какие грибы хорошие! — умилилась мать, перебирая их, пока Любка складывала свои сокровища в портфель.