Изменить размер шрифта - +
Убить… зачем?

– Не знаю.

– И я не знаю. Это Славка наш думает, что Мишкиного братца уговорит выставку отдать, но хрена с два у него выйдет. Я таких, как этот, знаю. Морду сделают клином и адью. Но Славке невдомек…

– Могли убить ради выставки?

Мина покачала головой, а Андрей, который стоял рядом, тихо сказал:

– Его не наши убили.

– А кто?

– Картина.

Мина расхохоталась. Смех ее больше напоминал воронье карканье, был хриплым, неприятным.

– Кар…кар…картина…

– Он сам говорил, что демон его не отпускает…

– Байки, – фыркнула Мина.

– Ага… а с Пряхой тоже байка была?

– Кто такой Пряха?

– Ванька Пряхин… он в позапрошлом году… того, – Мина махнула рукой. – Упился вусмерть. А ты, Андрюшка, не равняй. Если Мишка не по этому делу был, то Пряху трезвым никто никогда и не видел…

– А с Гошкой? – Андрей насупился. – Что, скажешь, тоже сам…

– С крыши упал. Нажрался до белочки и сиганул, – пояснила Мина.

– И все равно… – Андрей не намерен был отступать. – Они все за ту картину брались… а она проклятая!

Он тоненько взвизгнул.

– В черном-черном городе… – засмеялась Мина. – Не слушай. Или слушай, как сама хочешь… Андрюшка у нас любитель сказки страшные рассказывать.

– Это… это не сказка! Мне Мишка сам сказал, что она оживает, что… что лучше бы он не соглашался… и Гошку он знал… и боялся, что тоже… только никому не говорил, потому что засмеяли бы…

– Никому не говорил, а тебе сказал.

Андреевы уши покраснели, правда, возможно, не от стыда, но от холода, потому как вязаная шапочка эти уши не прикрывала.

– Минка… ты вот… ничего не знаешь, а лезешь тоже… это картина его убила!

– Расскажи, – попросила Людмила.

В проклятье она не слишком верила, а страшных баек могла и сама рассказать немало, благо у иных пациентов случались на диво впечатляющие галлюцинации, о которых те повествовали ярко, с душою.

– Так… это… – Андрей покосился на Мину, которая повернулась боком, делая вид, что всецело увлечена созерцанием грязных вод местной речушки. Но не оставалось ни малейших сомнений, что Мина слушает. – Ну… в общем, короче…

– И длиннее, – буркнула Мина.

– Мишке заказали копию «Демона», ну того, значит, который поверженный. Ну, врубелевского, – Андрей смущался и от смущения приплясывал.

Вздыхал.

Хлопал себя по бокам.

– Мишка поначалу отказался… он же не дурак, чтоб связываться с такой картиной… а ему денег посулили… много.

– Сколько? – поинтересовалась Мина.

– Десять штук. Баксов, – Андрей ответил с готовностью. – И еще аванс дали. Штуку. Я пришел, а Мишка, значит, сидит и бабло считает… ну я и спросил, откуда. А он засмеялся, сказал, что за картину заплатили… и я офигел прямо. Нет, если б он и вправду знаменитым был, то оно понятно, а вот так…

– У нас любой за десять штук удавится, – Мина сказала это, не соизволив повернуться к Андрею.

– Ну… он потом от наших ушел… то есть раньше каждую неделю тут появлялся, а вот… ну… значит, Славка и говорит, что Мишка загордился… и вообще сноб он… а я к нему… мало ли, вдруг чего приключилось. А он мне дверь не сразу открыл. И весь такой… ну, такой…

От неумения выразить увиденное словами Андрей сник.

Быстрый переход