– Много что… или чего? Там целый коктейль…

– Даже так?

– Там… целый список… я не особо в химии понимаю… сказали, что на десятерых хватило бы… и…

– А вам этот список на руки выдали?

– Что?

– Заключение, – терпеливо повторила Людочка. – Вам на руки должны были выдать заключение, в котором была бы указана не только причина смерти.

Стас кивнул. Что-то такое давали… и следователь тоже… постановление, кажется, о закрытии дела. И еще какие-то бумаги. Стас за них расписывался, но читать не читал. Бросил в машину, и все.

– Позволите взглянуть?

– Сейчас?

– Позже, – разрешила Людочка. – Если хотите сказать, что я сую нос не в свое дело, то говорите…

Наверное, стоило бы, но Стас промолчал.

– Михаил был хорошим человеком. Добрым. Отзывчивым и… и мне жаль, что его не стало, – Людочка говорила это, отвернувшись к окну. – А еще он был разумен. Достаточно разумен, чтоб понимать, чем чревата подобного рода стимуляция…

– Какая стимуляция?

Она кривовато улыбнулась.

– Зачем люди принимают наркотики?

Стас пожал плечами, как-то прежде он не задумывался над подобным вопросом.

– Чтобы стало хорошо.

– Есть и такие… в основном подростки. А вообще хорошо – понятие размытое. Кто-то начинает из любопытства. Кто-то, чтобы показать крутизну свою… не отстать от компании… кто-то, чтобы стать умней. Быстрей. Вдохновения ищут опять же.

Ее голос, ровный, тихий, успокаивал. И Стас слушал, но не слышал.

Умней?

Быстрей?

Вдохновения?

Мишка никогда не жаловался на отсутствие вдохновения. Напротив, говорил, что у него времени не хватает все идеи воплотить. Но могло ли статься так, что все изменилось?

– Поэтому мне нужно знать, что он принимал. Тогда я смогу сказать, чего именно пытался достичь… – она не стала уточнять, кто именно.

Да и время для разговоров иссякло.

Ресторан, нанятый Стасом для поминок, располагался в центре города. Был велик, пафосен, как бывают пафосны провинциальные заведения, мнящие себя элитой, и скучен.

Остаток дня прошел, точно в тумане.

Кажется, Стас пил. Он давно уже не пил, разве что изредка позволяя себе бокал вина, а тут поднял стопку. Потом вторую и третью… водка не брала. Сначала показалось, что она не берет, но сознание вдруг ускользнуло, где-то между прочувственной речью Анны Павловны и Людочкиной тихой просьбой остановиться.

Стас послал обеих. Правда, не помнил точно, вслух или мысленно.

Глава 2

Натюрморт. Подсвечник, графин, стакан

Он очнулся от головокружения.

И успел перевернуться на бок, когда желудок скрутило. Рвало Стаса кислым желудочным соком, водкой и, кажется, салатом «Рассветный». Рвало долго, можно сказать, вдохновенно.

– Выпейте, – ему сунули под нос стакан воды.

Соленой. И горькой тоже. И пахнущей премерзко, но пить хотелось зверски, и Стас подчинился.

– А теперь полежите немного…

Кто это?

И где он? В кровати… нет, не кровать, диван. Старый диван с потертой обивкой, темно-зеленой, в гусиные лапки, кажется, это так называлось. У отца в комнате стоял похожий. Поверх обивки накинута простыня.

Подушка имеется, плоская, неудобная.

Одеяло в белом пододеяльнике.

Ниже – ковер.

Пол.

Стол у окна, заваленный бумагами. Ноутбук. И древняя этажерка с цветами.

– Легче стало? – поинтересовалась Людочка.