— Да, каждый по-своему, — философски повторил старик.

Во двор въехала фура, нанятая Гефтом. Они перенесли два чемодана, сетку с продуктами, уселись сами и тронулись в порт.

Даже с маршбефелем было трудно проникнуть на пароход «Альтенбург». Здесь понадобилась напористость Гефта и помощь коменданта порта. В отделении для пассажиров по щиколотку стояла вода: где-то пропускали трубы. Было тесно и душно, но рассчитывать на бо́льшие удобства не приходилось. Удалось добыть одну койку на двоих, и это было неплохо. Ночью «Альтенбург» отвалил и, ведя на буксире баржу, взял курс на запад.

На следующий день, утром, к Гефту на завод пришел Артур Берндт, чего он никогда раньше не делал. Отправив Лию с поручением на эллинг, Николай спросил, когда они остались одни:

— Что случилось, Артур?

— Еще не миновала надобность в пропуске?

— Нет.

— Лена достала прошлогодний пропуск в Саврань, вот он. — Артур протянул документ.

Пропуск был настоящий. Надо было только заменить последнюю цифру года и к римской пятерке месяца подставить палочку.

— За пропуск большое спасибо! Скажи, а не может твоя Лена достать оружие? Один-два пистолета и боезапас?

— Я поговорю с ней. Правда, тюремная охрана теперь немецкая... Хорошо, попробую. Может быть, удастся купить на базаре... Николай, я написал обращение к местным немцам. На, прочти. — Он положил перед Гефтом блокнот.

«Товарищи немцы!

Для нас с вами разыгрывается последний акт трагического конца «третьей империи»... Сейчас гитлеровцы ограбят ваши дома, сожгут их, а вас угонят в Германию. С родного пепелища вы попадете на чужие обуглившиеся руины.

Товарищи немцы!

Сопротивляйтесь насильственной эвакуации! Уходите в катакомбы! В Савранские леса!» — прочел Николай.

— Почему «для нас с вами»? И «трагический конец»? Для кого он «трагический»?

— Я имел в виду, что для местных немцев этот акт последний. А трагический...

— Конец трагический не для нас с тобой. Словом, ты еще подумай, исправь и принеси мне на завод. Здесь есть машинка с латинским шрифтом, я отпечатаю сам.

— Хорошо. Я зайду завтра...

— Подожди, Артур. Тебе надо подготовить убежище...

— Я договорился с Семашко, они обещали спрятать меня в подвале.

— Мы могли бы тебя взять с собой, но Семашко — это неплохо. А главное, близко. Я прошу тебя, Артур, следить за питанием радиоприемника. Проверяй каждый день напряжение и по необходимости ночью подзаряжай аккумулятор. Сейчас это особенно важно.

— Понимаю.

В этот день он не мог встретиться с Валерием, чтобы передать ему пропуск в Саврань. На следующий день, в два часа дня, Юлия Покалюхина принесла судок с обедом — теперь у него не было времени уходить с завода — и передала сводку Информбюро за двадцать седьмое. Советские войска взяли Саврань. Разумеется, пропуск утратил свое значение, а вместе с ним была утрачена и последняя надежда на переход Валерием линии фронта.

Двадцать восьмого марта, к концу дня, Гефта вызвали в кабинет баурата на экстренное совещание. Здесь были Вагнер, обер-лейтенант де Валь, капитан Риш из оберверфштаба и несколько морских офицеров, как оказалось, из батальона военно-морской охраны. В ожидании баурата все сидели молча, в угнетенном, подавленном состоянии. Причина этому была известна: наши войска штурмом взяли Николаев.

Приехал Загнер. Обычно красное, бугристое его лицо было нездорового, землистого цвета.