– Шелудивный? Не, не знаю, мне кажется от слова «дивный», – блеснула филологическая искра в голове Мухи.

 – А вот мне так не показалось, хотя я не против, – метал макароны Шарик.

 – Мне всё время говорят, что я хорошо сохранилась, – умилялась его аппетитом Муха. В душе она всё же мечтала, чтобы кто-нибудь очень мужественный так же набрасывался на неё. – Как ты думаешь, льстят?

 – А они как выглядят? – не отрывался Шарик от миски, эхо которой, в свою очередь, делало его голос ещё более проникновенным.

 – Тебе честно сказать?

 – Нет, честно скажи им. Тогда ты точно узнаешь, льстят или нет.

 – А ты где сейчас живёшь? – продолжала вертеть перед ним хвостом Муха.

 – На винзаводе в бочке из-под коньяка.

 – Я смотрю, выдержанный стал, помудрел, что ли.

 – Ага, как Диоген.

 – Кто это?

 – Древнегреческий философ, который жил в бочке.

 – Значит, ты не одинок.

 – Нет, не одинок, там столько ароматов, ведь для коньяка были отобраны лучшие сорта винограда?

 – У кого?

 – Думай, что говоришь.

 – Зачем мне думать, когда хочется просто поговорить.

 – С тобой невозможно, Муха. Дай, поесть спокойно, – не отрывая морду от тарелки, повернулся к ней задом Шарик.

 – Да, ешь, кто тебе не даёт.

 «Кто мне только не даёт», – про себя пробурчал Шарик. Ему не хотелось сейчас их вспоминать.

 Муха же ненадолго оставила его в покое и попыталась занять себя чем-нибудь, напевая бархатным голоском:

 – Как же мне хочется, как же мне хочется вам насолить. Я не злопамятна, это всё одиночество, на которое вы меня обрекли. Шарик, я давно хотела тебя спросить.

 «Чёрт! – огрызнулся тот про себя. – Сейчас начнёт разводить на чувства. Ну что за дурацкая женская привычка – лезть в душу на голодный желудок?»

 – Ты никогда не хотел быть человеком?

 – Хотел, конечно, хотел… Только расхотел, после того как прочёл «Собачье сердце».

 – О чём книга? – лениво спросила Муха, всем своим видом демонстрируя равнодушие к литературе.

 – О полном распаде иллюзий. После этой книги вижу один и тот же сон.

 – И что там? – заинтересовалась Муха.

 – Кот.

 – Кот? – чихнула она.

 – Ты не простыла? – сверкнули заботой зрачки Шарика.

 – Нет, у меня на кошек аллергия.

 – А кот не простой, говорящий, – убрал последнюю макаронину Шарик, облизнулся и положил морду рядом с миской.

 – И с кем же он говорит? – ещё раз чихнула Муха и виновато зажмурилась.

 – Со своим хозяином.

 – А, – понимающе завыла Муха, – это значит, что ты, как всякая собака, в поиске хозяина.

 – Да, только у этого хозяина – моя душа.

 – Чёрт, как всё запутано, дай подумать… Значит, в прошлой жизни ты был человеком, а в следующей будешь котом.

 – Этого мне только не хватало.

 – Да, нежности тебе всегда не хватало.

 – Ну, по крайней мере, есть повод жить долго, – не слушал её Шарик.