|
24 «Такожде и мой дух тела своего не познаёт. Прошла через меня сила насквозь, и нет ее: остался злак сохлый да никлый». 25 И отвернулся Лазарь лицом от матери на ложе своем. (276)
1 С той поры перестал Лазарь с матерью беседовать, и книг боле ни вслух, ни про себя не читал; и прошло так еще немало времени. 2 Только молчал, молчал сидень, и говорит вдруг матери: «Уже давно, матушка, все сны мне снятся смутные. Днем и не воспомнишь ясно, что ночью приснилось. 3 «Только во всех одно: брожу я будто по лугам каким-то, а окрест сумерки, и со мною Горислава. 4 «И будто говорит мне: 'Привольно тут нам друг с дружкой похаживать, как ты ныне по соседству обитаешь. 5 'А вскоре тебя и совсем к себе уведу, в обитель мою таи́мую, на гостины долгие, и не прежде отпущу, как цвет обрадования моего на земле прозябнет'. 6 «И многое будто мне поведать тщится, — таково мудро и важно глаголет, — и во сне будто все разумею; а проснешься, — коль и воспомнится что урывкою, не поймешь и сей же час запамятуешь. 7 «А вот эти слова ее, хотя и не вразумительны они, и глухи слуху моему, о запомнились». 8 Вздохнула Василиса и молвила: «Чаю, замолило грехи свои, страдалица, и верно за тебя ныне Бога молит. 9 «Ты же, еслибы и воистину в сень смертную низошел, в оной не останешься: исхищен будешь чудом на вольный свет, как Иона изведен был из чрева ки́това, токмо ко Господу из преисподней воззови». 10 Вскоре после того почали находить на Лазаря забытье глубокое и обмор непробудный; месяцами бездыханен обмерший лежал, нетленному мертвецу подобен. 11 И так, в смерти жив и в жизни мертв, долгие годы цепенел. (277)
КНИГА ВТОРАЯ
1 В девятый раз чередой с похорон Гориславиных проехал по лесам Егорий на белом коне; ласточек прикликал, росу спустил, скот в поле выгнал. 2 Земля озимое грела, цветами убиралась, щетился хлеб; 3 без памяти Лазарь лежал в покое своем, а в окно кося́щатое распахнутое, луга утренние, пахучие весенним духом дышали. 4 И запел под окном звонкий голос детский славу ли некую богомольную, какими дети в большой праздник Христа славят, стих ли духовный, странничий, слуху приятный, сердцу умильный: 5 6 Перервался стих и сызнова зачинался: 7 И открыл Лазарь глаза и прислушался; и уста замершие немо повторяли за голосом той песни желанной слова. 8 Твердил голосок ангельский, уветливый: 9 И возжелал Лазарь из того студенца, в бору сокровенного, влаги напиться студеной, что из семи живых ключей стекается, и сладко было ему о тех чистых водах и тенистых древесах думать. 10 А песня протяжная лилась, да лилась, переливчатая: 11 И, по роздыхе кратком, — словно кто на молитве воздохнул, — продолжалось пение: 12 Внезапно умолкнул голосок, будто и надолго; а потом опять по другому, затянул, ласково и жалостливо: 13 И проговорил Лазарь: «Кто ты?» Отвечал голосок под окном: «Отрада». — «Войди!» молвил Лазарь.
1 И вошла в покой отроковица светлая и пригожая, и глянули на Лазаря из ее очей светоносных, словно из далины́ далекой, из глубины глубокой, темные Гориславины очи. 2 И долу потупивши тихие вежды, длинными отененные ресницами прямо и твердо подошла гостья нечаянная к одру болящего и нежною рукою рассыпала на грудь ему лесные цветы лазоревые; 3 да тут-же и застыдилась, отступила и поодаль стала, и лицо убрусцем прикрыла. (279) 4 А он в смятении радостном, не ведал, явь ли то или сон. И стал вопрошать ее с ласкою; и отвечала ему отроковица твердо и истово. 5 И сошло с нее робость по-малу, и в беседе тихой уже не сводила она с Лазаря очей своих ясных и важных. |
