|
Ели вместе, спали вместе, вместе ходили в веселые переулки. Даттаму как‑то раз понравилась барышня Харсомы, тот немедленно уступил ему барышню, и еще два месяца платил за домик, где она жила. Вообще у Харсомы денег было удивительно много, гораздо больше, чем полагалось дальнему родственнику императора.
* * *
Как‑то Харсома показал Даттаму бумагу о делах, творящихся в Варнарайне. Сообщалось, что некто Хариз, доверенное лицо наследника, даром велел цеху кузнецов отделать его новый загородный дворец, угрожая в противном случае снизить расценки и довести цех до полной нищеты. А спустя два месяца тот же Хариз подал заявление о том, что‑де баржа, груженная светильниками для столицы, утопла. Кузнецам из‑за этого не выплатили денег за светильники, а между тем светильники и не думали утопать, – они были тайно выгружены в одном из поместий наследника, а баржу затопили пустую, чтобы скрыть казнокрадство. Назывались также имена девиц, которых Хариз держал у себе на подушке, стращая их арестом семьи. Даттам изумился: – Как это к тебе попало? Харсома махнул рукой: – На жалобном столбе висело… Это правда, что тут написано? – Да откуда же я знаю? – изумился Даттам, – хоть писал‑то кто? – Да дядя твой, голова твоя соленая! Что он за человек? Это правда, что он поссорился с Харизом из‑за взятки? Сам – умелец все пять пальцев в масле держать… Что это за история с ушками треножника? Но Даттам об ушках треножника ничего не знал. Его интересовали лишь механизмы – числа, обросшие плотью. Любил он их за то, что, если что‑то не так, – можно было разобрать на части и переложить по‑правильному. А мир механизмом не был, Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
