- шесть.

- Что еще за Евгений Анатольевич?

- Я тебе уже говорила. Возьмешь шесть штук. Ясно?

- Да. А бабушка будет опять овсянку жрать?

- Настя!.. А бабушке там же купишь две куриные котлетки. - Нина Елизаровна лезет в шкафчик за деньгами и видит несколько трешек, лежащих отдельно. - А это что за деньги?

- Степуху вчера получила.

- Очень кстати. А почему так мало?

- Елки-моталки! - вспоминает Настя, открывает холодильник и достает из морозильной камеры смерзшийся пакет. - Я же к сегодняшнему дню языки достала! Шесть сорок за них отдала! Мамуля, их же нужно срочно разморозить!

- Языки? Настя! Немедленно признавайся, где ты достала языки?

- Мам, знаешь, есть такой анекдот: что такое «коммунизм?» Это когда у каждого советского человека будет свой знакомый мясник в магазине. Вот мы сегодня и заглянем в наше светлое будущее…

- Это безнравственно, Настя! И отвратительно!

- Зато вкусно! Давай деньги, я пошла, - Настя вынимает из рук матери деньги, берет сумку и уже в дверях говорит: - Ма, я заскочу на рынок? Папа очень любит киндзу. Куплю ему пучок?

- Купи… - растерянно говорит Нина Елизаровна.

Троллейбусная остановка точно напротив Лидиной работы.

Лида выскакивает из троллейбуса, перебегает тротуар и плечом толкает старинную роскошную стеклянную дверь своего учреждения.

И тут же, в тамбуре, перед второй, тоже прозрачной дверью, Лиду останавливает молодая печальная женщина с пятилетним мальчиком.

- Простите, пожалуйста. Вы - Лида?

- Да. А собственно…

- Я - Надя. Жена Андрея Павловича.

Лида зажмуривается, нервно трет руками лицо.

- Простите меня, Лидочка, - с трудом говорит Надя. - Но мне сейчас просто не к кому…

- Что вы, что вы… Это вы меня простите… Это я… - сгорая от стыда, бормочет Лида.

- Вы уже знаете? - горестно спрашивает Надя.

- Что-нибудь с Андреем Павловичем?! - пугается Лида.

Маленький мальчик крепко берет Лиду за руку, поджимает ноги и пробует качаться, держась одной рукой за руку матери, а второй - за руку Лиды.

- Они уехали вместе на юг. С вашей подругой. С Мариной…

- Нет! Нет! Нет! - в отчаянии кричит Лида. - Это ошибка! Этого не может быть!

Все сильнее раскачивается мальчик.

- Она вылетела вчера. Вслед за ним.

- В Адлер? - зачем-то спрашивает Лида.

- В Ялту. Он в последний момент поменял билет на Симферополь.

Мальчик раскачивается все сильнее и сильнее. Обе женщины уже еле стоят на ногах…

- Лидочка… Вы не могли бы как-нибудь с ней связаться? Попросите ее не делать этого! Двое детей… Второму - десять месяцев. Он с моей мамой сейчас… Костя! Отпусти тетину руку! Ты же видишь, как ей тяжело!

- Ничего, ничего… Он легкий, - говорит Лида.

- Если он от нас уйдет… У меня даже специальности никакой. Помогите мне, Лидочка! Умоляю вас… - плачет Надя.

За внутренней стеклянной дверью военизированная охранница с булыжным рылом проверяет пропуска у служебного люда… А за внешней - бежит, торопится, плетется, едет, мчится, тормозит и снова срывается с места осенняя утренняя Москва…

После курсов Евгений Анатольевич прибегает в свой гостиничный номер переодеться. В руках у него уже поздравительный тортик.

Вместо пожилого туркмена с «Панасониками» соседом его оказывается здоровенный молодой мужик в одних кальсонах.