|
Так как это приходит в голову одновременно всем - то и оцепенение тоже становится всеобщим и жутковатым… Длится оно, к счастью, всего несколько секунд, потому что Бабушка вдруг приоткрывает один глаз и чуть подрагивает пальцами правой руки. Все облегченно вздыхают, шумно садятся за стол и начинают быстро закусывать… - Неужели это настоящий язык?! - в восторге восклицает Александр Наумович. - Откуда?! Я уже забыл, как он выглядит! В вагоне метро пьяный Мишка нависает над сидящим молоденьким сержантом милиции. У сержанта слипаются глаза от усталости: - Слушай, друг… Я с дежурства. Сутки не присел. Понял? Отвяжись ты от меня, ради Христа! - А если она скажет, что мы… это самое… Вернее, она… Так сказать, добровольно? - спрашивает Мишка. - Все едино - сидеть тебе как кролику. - А если я люблю ее? - Вот и люби. Сидя. И тебя там, в колонии… любить будут. - Как это? - Как, как! Через задницу - вот как! Там, кто за малолетку попал - сразу оприходуют! - Так я и дался! - Спрашивать тебя будут. Ножик к глотке и… Как ее звали? - Настя. - Вот и ты у них весь свой срок будешь - «Настя»! Поезд замедляет ход. Милиционер видит название станции, вскакивает, продирается к выходу. Мишка придерживает его за рукав: - Погоди… Я еще спросить хотел… - Пошел ты! - вырывается от него сержант. - Из-за тебя остановку свою проехал! Нашкодят, сволочи, а потом… И выскакивает из вагона. А поезд увозит Мишку далеко. На кухне Нина Елизаровна держит поднос с чайной посудой и спрашивает Евгения Анатольевича: - Донесем? У него руки заняты чайником, заваркой, тортиком… - Вдвоем-то? - улыбается Евгений Анатольевич.- Да запросто! Они осторожно выбираются из кухни: - Знаете, Женя… Может быть, мне действительно съездить к вам ненадолго? Я так давно не была на море! Вы мне завод покажете… Евгений Анатольевич счастливо прикрывает глаза, наклоняется и целует Нине Елизаровне руку, держащую поднос. - А дом пока возглавит Лида, - шепчет ему Нина Елизаровна. - Так сказать, пробный шар… Когда они садятся за стол, Виктор Витальевич поднимает рюмку: - А теперь - за Лидочкин отпуск! За Лидочкин Адлер! Нина Елизаровна, Настя и Евгений Анатольевич переглядываются. - Нет, - решительно говорит Лида. - За отпуск мы пить не будем. Тем более, за Адлер. - Но тебе же на работе дали отпуск?! - Да. И я постараюсь использовать его на поиски другой работы. - Я прошу объяснений! - требует Виктор Витальевич. - Ну не хочет Лидочка ехать в этот вонючий Адлер! - резко говорит Нина Елизаровна. - Наверно, у нее есть свои соображения. - Какие еще соображения?! Пусть скажет! - «А из зала кричат - давай подробности!» - поет Настя. - Действительно! Какие у простого советского человека секреты от коллектива?! Общественное превыше личного! Да, Виктор Витальевич? - Тебя вообще пока никто не спрашивает, сопливка! Александр Наумович шлепнул рюмку водки, жестко сузил глаза: - Я попросил бы вас, Виктор Витальевич, разговаривать с м о е й дочерью в ином тоне. - Все, все, все! - вскакивает Лида. - Сашенька! Не обращайте внимания… А ты, папа, не смей цепляться к Насте! К вопросу об отложенном отпуске! Лида достает из комодика пятьдесят рублей и яркий пакет с купальником. Проходит в комнату Бабушки, кладет пятидесятку на столик у кровати: - Бабуля! Милая… Я возвращаю тебе эту дотацию, которую наверняка у тебя выпросила для меня мама… Это раз! Второе. |
