– Ну вот, – притворно вздохнула Светлана Эдуардовна, – что значит «не хочу»? А может быть, я как раз хочу?

– Знаете, я в таком тоне не могу поддерживать беседу. Опускаться до вашего уровня я не собираюсь.

Мама демонстративно отвернулась от Светланы Эдуардовны, и Кате ничего не оставалось, как последовать ее примеру. Но и находиться с докторшей в состоянии конфликта Кате не хотелось. Им все равно придется общаться. Поэтому Катя украдкой улыбнулась Светлане Эдуардовне из за маминого плеча.

– О каких препаратах говорила эта лахудра? – спросила мама, поправляя перед зеркалом воротник пальто. – Что ты должна купить?

– Лекарства, чтобы послеоперационный период прошел без осложнений.

– И что, ты собираешься все покупать? Это что у тебя, список? Ну ка, дай сюда.

Мама, далеко отставив руку, как все дальнозоркие люди, углубилась в чтение.

– Боже мой, да ты хоть знаешь, на какую здесь сумму?

Катя этого пока еще не знала. Она специально взяла список, чтобы посмотреть цены в аптеке, которая находилась здесь же, в холле.

– Тут самое малое тысяч на семь! – воскликнула мама.

Около тридцати частных уроков, сразу перевела Катя.

За месяц можно заработать.

– Нет, Катя, это форменное безобразие. Мало того что они вымогают лекарства, так они еще заставляют тебя закупать препаратов вдвое больше, чем нужно. Смотри, сорок флаконов антибиотиков. Разве столько влезет в бедную старушку? Я прекрасно знаю, какими махинациями занимаются врачи. Ты все закупишь, а они половину на сторону продадут.

Света влетела в ординаторскую и уставилась в зеркало.

– Ян Саныч, как вам мой прикид? – внезапно спросила она.

– Бесподобно, – ответил он, не отрываясь от истории болезни.

– А чего все говорят, что я на шлюху похожа?

– Не знаю, Светик. Лично мне ты гораздо больше напоминаешь монашку.

– Так мне чего, имидж, типа, сменить?

– Первый раз слышу от вас, Светлана Эдуардовна, здравые речи, – включился в беседу Эрнст Михайлович. – Если вы соблаговолите прикрыть лишние десять сантиметров своих прелестей сверху и снизу, ваш облик только выиграет.

Света задумчиво вынула из ушей серьги, стерла носовым платком рубиновую помаду с губ и зачесала волосы в гладкий хвост.

– Отстой, – произнесла она, глядя в зеркало.

– А по моему, очень милая, свеженькая мордашка. – Ян попытался утешить подчиненную, а заодно убедить ее приходить на службу в приличном виде. – И знаешь, Света, мало кто из мужчин реально западает на женщин с заголенными ногами. Не спорю, на такие ножки, как у тебя, смотреть приятно, но и только. Заценил, полюбовался и пошел дальше. А вот когда не знаешь, что там скрывается под юбкой…

– Тихо, тихо, Ян Саныч, не распаляйтесь. – Светка похлопала его по плечу. – Не надо мне по ушам ездить, рассказывать, как мужика подцепить. Мне это ни к чему. Давайте лучше о деле. Вы, когда с пианисткой беседовали, насчет бабок на развитие отделения говорили?

– Говорил.

Светка горестно покачала головой:

– Ой, хреново то как! Она ведь подкрепление из тылов вызвала, я в холле видела. Такая тетя, что в кошмаре не приснится. Зубы там, где не надо, растут. С такой левые бабки выбивать себе дороже обойдется.

– От кого я слышу такие пораженческие речи? От человека, который призывает меня доить всех подряд, невзирая на социальный статус! От человека, который пытается убедить меня, что можно и должно хамить больным и что их жалобы не имеют ровно никакого значения! Ты, Светка, наоборот, должна радоваться, что тебе предстоит схлестнуться наконец с достойным противником, а не с до смерти напуганной старушкой.