Я глубоко вздохнула, набираясь решимости. Затем потянулась к звериной стороне своей натуры.

О, сказать, что это было больно, — не сказать ничего. На какой-то миг почудилось, что мое тело охватил жидкий огонь. Наверное, я бы даже закричала, хотя осознавала какой-то частью рассудка, еще не охваченного пламенем невыносимого страдания, что этого делать ни в коем случае нельзя, если я не хочу мгновенного возвращения Дика. Но мне в некотором смысле слова повезло: спазм перехватил горло, и я не могла издать даже писка задушенной мыши.

Никогда прежде я не испытывала ничего подобного. Чудилось, что невидимый молот тщательно дробит все кости и суставы, что мышцы рвутся одна за другой от величайшего напряжения. Тело выгнулось дугой.

Наверное, прошла целая вечность перед тем, как я соскользнула в небытие. Последнее, что услышала перед тем, как милостивая темнота набросила на меня покрывало забвения, — лязг упавших оков.

Норберг, отдающий последние негромкие распоряжения Винлану, высокому темноволосому мужчине, осекся на полуслове. Устремил отсутствующий взгляд поверх почтительно склонившейся головы.

В огромной гостиной фамильного замка рода Клинг было темно. Маг не стал будить иллюзорное заклинание, дремлющее в камине. Лишь тусклая магическая искра в полном одиночестве плавала под потолком, выхватывая из мрака узкий кружок пространства, в который попали кресло нынешнего вожака стаи и мужчина, застывший около него в ожидании новых приказаний.

Винлан не позволил себе ни жестом, ни словом выразить удивление по поводу столь резко прервавшегося диалога. Он продолжал стоять в неудобной позе, ожидая, когда Норберг продолжит говорить.

Тихий стон сорвался с губ мага.

— Брат? — встревоженно окликнул его из тьмы Фелан. — Ты в порядке?

Блондин вскочил со своего места, небрежно откинув в сторону книгу, которую лениво перелистывал. Старинный дорогой фолиант отлетел в сторону, пыльные желтые листы рассыпались по полу. Но Фелан даже не поморщился, все свое внимание он обратил на брата.

Краска медленно сползала с лица Норберга. Он сильно, так, что побелели костяшки пальцев, вцепился в подлокотники кресла, как будто переживал сильнейший болезненный спазм.

Наконец Норберг с трудом втянул в себя воздух. Размеренно задышал, прогоняя пугающую алую муть из глаз. Как только они приобрели обычный цвет, в изнеможении откинулся на спинку кресла.

— Этот мужчина нужен мне живым, — процедил он, в упор глядя на внешне бесстрастного Винлана. — Плевать, как ты этого добьёшься. Но он нужен мне живым и по возможности невредимым. Привези его в замок. А заодно отправь сюда того растяпу, который проворонил похищение. Благо еще, что вовремя спохватился. Но все равно его проступок заслуживает наказания.

— Как пожелаете, — тихо прошелестел Винлан.

И, еще раз поклонившись, бесшумно покинул гостиную.

— Зачем тебе этот мерзавец? — полюбопытствовал Фелан. Пожав плечами, холодно продолжил: — Какой смысл лично марать руки? Не проще ли решить эту проблему на месте?

— О нет, не проще, — совершенно бесцветным голосом обронил Норберг. — Я очень хочу пообщаться с ним. Наедине.

И было в его тоне что-то такое, от чего даже привычный ко всему Фелан поежился.

Понятия не имею, сколько времени я пробыла без сознания. Наверное, не очень долго, поскольку, когда я очнулась, Дика не было. А еще мне почему-то хотелось улыбаться, хотя ситуация совсем не располагала к веселью. За краткое время забытья мне словно приснился сон. Очень приятный сон, в котором кто-то гладил меня по волосам и смутно знакомым голосом умолял потерпеть.

Куда-то исчезли волнение и тревога. Я с нескрываемым удивлением обнаружила, что абсолютно успокоилась.