— Открыть шторы.

Они разъехались в стороны, словно по мановению волшебной палочки. От вида за окном у меня перехватило дыхание.

Неизвестный, давно покинувший этот бренный мир архитектор Викторианской эпохи нашел идеальное место, откуда открывался потрясающий вид на бесконечную панораму голубых холмов, зеленую долину и сосновый лес. На сколько хватало глаз, за окном простирались холмистые предгорья с пунктирным узором темных ручьев, гофрированные крыши фермерских построек и далекое озеро, так ярко отражающее утреннее солнце, что напоминало заснеженную поляну. Вдали, над всем этим великолепием, возвышались Кэрнгормс — что означало, согласно «Гуглу», на гэльском языке «Голубые горы». Название показалось мне немного странным. Хотя на фотографиях мелькали все цвета радуги — зеленая трава, коричневые заросли папоротника, красноватая почва с редкими фиолетовыми вкраплениями вереска, зимой — девственная белизна, даже человек с нереально богатым воображением не нашел бы здесь голубого. Но сейчас, под лучами утреннего солнца, в поднимающейся над склонами туманной дымке, на розоватом фоне рассветного неба, горы действительно были голубыми. Я имею в виду не заросшие папоротником подножья, а сами гранитные склоны, зубчатые скалы и пики далеко за линией деревьев. На самом верху лежал снег — даже теперь, в июне.

У меня поднялось настроение. Под окном раздались шаги, и я посмотрела вниз. По дорожке, идущей от хозяйственных построек за домом, шел, держа в руке сумку с инструментами, Джек Грант. Его влажные волосы поблескивали на солнце, точно он только что принял душ. Я пялилась на его темную макушку примерно с минуту, пока не почувствовала себя вуайеристкой, после чего отошла от окна и отправилась в душ.

В ванной было темно, и я автоматически потянулась к выключателю, но тут же вспомнила о чертовой панели. Она послушно зажглась, вновь явив моему взору запутанную мозаику из квадратиков, бегунков и точек. Я нажала значок наобум. Целилась я туда же, что и вчера, да, видно, промахнулась. Вместо нормального света загорелась синим цветом окантовка вдоль плинтусов. При таком освещении можно сходить в туалет, чтобы не потревожить спящего рядом человека, а принять душ совершенно немыслимо.

При нажатии следующей кнопки синие полоски погасли, вместо них загорелись две золотистые лампы над ванной, озарив помещение теплым, приглушенным светом. Это идеально подходило для расслабляющей пенной ванны, однако душевая кабина по-прежнему оставалась темной, к тому же мне хотелось чего-нибудь более утреннего, бодрящего.

С четвертой или пятой попытки я нашла подходящее освещение — достаточно яркое и при этом не бьющее в глаза, с подсветкой вокруг зеркала — придется кстати при нанесении макияжа. Облегченно вздохнув, я сбросила халат и шагнула в душ. И тут же столкнулась с новой трудностью. Из стены и потолка торчала целая батарея разнообразных шлангов, кранов и насадок. Знать бы, как ими управлять!.. Ответ: еще одна панель, на этот раз водонепроницаемая, прямо в стене душевой кабинки.

Прикоснувшись к ней, я увидела надпись: Доброе утро, Катя.

Я моментально вспомнила незаконченную записку из тумбочки. Кроме надписи, на экране присутствовали смайлик и кнопка. Я не Катя. Я нажала кнопку, и надпись изменилась. Доброе утро, Джо. Еще одна попытка. Доброе утро, Лорен. Доброе утро, Холли. Доброе утро, гость.

Больше вариантов не было. Значит, я гость. Я нажала на смайлик. Ничего не произошло, только на экране вновь появились загадочные значки. Нажав первый попавшийся, я взвизгнула, когда меня окатило мощными струями ледяной воды. С перепугу я сразу нашла, как их выключить.

Накатило раздражение.

Надо же как-то помыться!.. А если воспользоваться чьими-то настройками, пока не разберусь? Доброе утро, Катя.