– Но как вы позволили этому случиться?

– Мы не позволяли.

– Позволяли! – воскликнула она. – Вы не пытались объясниться, вы просто разошлись. Расскажи свою версию этой истории.

Джек не совсем понимал, что должен сказать, но Саманта ждала ответа.

– Я чувствовал, – начал он, – что вашу маму тяготит жизнь со мной. Что мы движемся в разные стороны, что, может быть, мы разного хотим от жизни. Из-за работы я был привязан к городу, а мама не хотела там жить.

– Но ты любил ее?

– Да.

– И до сих пор любишь?

Он вспомнил о том, как каждое утро в больнице у него сжималось сердце.

– Наверно.

– Почему же ты не боролся, не пытался ее удержать? Разве мы не стоили этого?

Вопрос ошеломил его.

– Стоили. Конечно, стоили.

– Я думала об этом, когда ждала тебя в телефонной будке. Думала, что ты прав. Мы этого не стоили. Особенно я.

– Ты с ума сошла!

– Вот видишь! – крикнула она. – Ты никогда не скажешь этого Хоуп.

– Да, я разговариваю с Хоуп по-другому, потому что вы с ней – разные люди. Разные. Но ни одна из вас не хуже и не лучше другой.

– Хоуп всем нравится, а я нет. Я слишком много говорю.

– Это одна из черт, которые мне в тебе нравятся. С тобой я всегда знаю, что ты в данный момент обо мне думаешь. В человеческих отношениях это очень ценно. Честность. Доверие. Легкость. Ну, иногда нам нелегко, тебе и мне, но это потому, что тебе пятнадцать, а я уже…

– Старый.

Джек вздохнул:

– Вот именно. Ну, видишь, мы с тобой можем разговаривать и об этом.

Саманта повернулась на спину и уставилась в потолок.

– Я не могла так разговаривать с Тигом. Боялась, он подумает, что я маленькая.

– Тиг подонок, – сказал Джек. – А ты, дорогая, достойна лучшего.

– Я думала, он такой классный. Выходит, я совсем плохо разбираюсь в людях.

– Ты кое-чему научилась. Именно так и становятся взрослее. А что у тебя с Бренданом и Лидией?

Саманта снова заплакала.

– Я их оттолкнула, они теперь мне больше не друзья… И я теперь не могу дружить с Пам и Хедер, потому что Тиг, наверное, вернулся и все им разболтал. Я больше не смогу показаться в школе, никогда. Вот какая я идиотка.

– Ты не права. Думаю, через некоторое время ты сама позвонишь Лидии.

– Она не станет со мной разговаривать.

– А ты извинись. Лидия кажется мне человеком, умеющим прощать.

Саманта опять заплакала.

– Что еще? – спросил он.

– Я очень скучаю без мамы.

Джек откинул волосы с ее лица.

– Я тоже, – сказал он и понял, что это действительно так.

В воскресенье утром он проснулся от телефонного звонка.

– Джек, это Кара Бейтс. У Рейчел оторвался тромб.

– Оторвался тромб? Что это значит? – спросила Саманта. Они мчались на машине в Монтерей. На Хоуп снова были ковбойские сапожки. Она подалась вперед, в просвет между сиденьями, чтобы лучше слышать его ответ. Джек повторил то, что сказала ему Кара:

– В редких случаях сломанная кость может способствовать образованию тромба, такого комочка, который попадает в кровеносную систему и движется по венам. Иногда он проникает в голову или сердце, а иногда в легкие. У вашей мамы он оказался в легких.

– Она могла от этого умереть?

– Могла, Саманта, но этого не случилось.