– Квинту и той женщине?

– Квинту и той женщине. И тот и другая хотят завладеть ими.

О, как бедная миссис Гроуз впилась в детей взглядом при этих моих словах!

– Но ради чего же?

– Из любви к тому злу, которое оба они посеяли в детях в те страшные дни. И ради этого оба они и возвращаются сюда, чтобы и дальше нагнетать в них зло, чтобы довершить свою дьявольскую работу.

– Господи! – прошептала моя подруга.

Восклицание было самое простодушное, но в нем слышалось несомненное приятие того, что должно было произойти в будущем, в самое тяжелое для нас время – да, было время и хуже нынешнего! Ничто другое не могло быть для меня лучшей поддержкой, чем простое согласие ее с моим мнением о глубокой порочности той пары негодяев.

Явно подчиняясь воспоминаниям, она произнесла спустя минуту:

– Они оба и вправду были подлые! Но что могут они сделать теперь?

– Что могут сделать? – отозвалась я так громко, что Майлс и Флора, гулявшие в отдалении, остановились и взглянули на нас. – Разве мало они делают? – спросила я, понизив голос, а дети, с улыбкой кивнув нам и послав воздушный поцелуй, продолжали притворяться и дальше. Мы помолчали; потом я ей ответила: – Они могут погубить детей!

Моя товарка обратилась ко мне с вопросом, но вопрошала она без слов, и это заставило меня высказаться определеннее.

– Они еще не знают, как погубить их, но прилагают к тому все силы. Они являются, так сказать, только по ту сторону и поодаль – в необычных местах, на высоте, на верху башни, на кровле дома, за окном, на дальнем берегу пруда; но и у него и у нее виден тайный умысел: сократить расстояние и преодолеть препятствие, и успех искусителей зависит только от времени. Им остается только внушать детям мысль об опасности.

– Чтобы они пришли к ним?

– И погибли при этой попытке.

Миссис Гроуз медленно поднялась на ноги, а я нерешительно прибавила:

– Если, конечно, мы не сможем помешать им!

Стоя передо мной – я осталась сидеть, – она, видимо, обдумывала положение.

– Помешать должен их дядя. Ему надо увезти отсюда детей.

– А кто же его заставит?

Ее взгляд был устремлен в пространство, но тут она повернула ко мне свое растерянное лицо.

– Вы, мисс.

– Написав ему, что дом его полон заразы, а малолетние племянники сошли с ума?

– Но если оно так и есть, мисс?

– Значит, и я тоже, хотите вы сказать? Очаровательные вести получит он от гувернантки, первая обязанность которой – не беспокоить его.

Миссис Гроуз задумалась, снова провожая взглядом детей.

– Да, он не любит, чтоб его беспокоили. Вот по этой‑то причине…

– Оба эти демона так долго обманывали его? Без сомнения, хотя он и сам, надо полагать, был предельно равнодушен ко всему. А так как я, во всяком случае, не демон, то я его не стану обманывать.

После этого моя подруга, вместо всякого ответа, снова села и крепко сжала мою руку.

– Во всяком случае, заставьте его приехать к вам.

Я удивленно взглянула на нее.

– Ко мне? Его? – И вдруг меня испугало то, что она могла бы сделать.

– Он должен быть здесь… должен помочь. Я быстро встала, и думаю, что никогда еще она не видела у меня такого странного выражения лица.

– Вы представляете себе, как это я приглашу его приехать?

Нет, глядя на меня, миссис Гроуз, очевидно, была неспособна на это.