Другая история произошла через четыре года после празднования свадьбы Глеба. Русь разоряли, доводя народ до отчаяния, пришедшие после численников великоханские наместники-баскаки. Одним из озверевших от вседозволенности баскаков в Великом Устюге был татарин Буга. Помимо прочих зверств он схватил и жестоко насиловал дочь честного горожанина Марию. Когда в 1262 году во всех городах Руси по сигналу набата народ бросился истреблять баскаков, Мария пожалела и спрятала своего мучителя. Надо признать, что народ истреблял прежде всего собственных изменников, русских, которые пошли в баскаки, чтобы возвыситься над соплеменниками. Когда первый гнев спал, Мария вывела Бугу к народу и предложила искупить его вину крещением. Приняв православие под именем Иоанн и женившись на Марии, татарин стал со временем уважаемым гражданином Устюга. Эта история стала настолько популярной, что Иоанн и Мария, прославившиеся при жизни благочестием, были причислены к лику святых. Память их празднуется 29 мая (11 июня).

Заключение

Древняя Русь, жизнь которой мы рассмотрели на основе тщательно проанализированных источников, выглядит совсем не так, как мы обычно ее представляем. Воистину, прав Екклесиаст: «…во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь» (Еккл. 1:18). Тем не менее это так, как было на самом деле, настолько, насколько мы реально можем судить о жизни наших предков. Отделив талантливо созданные ими легенды от сведений, лежавших в основе их увлекательных рассказов, мы получили возможность разобраться, что происходило на бескрайних просторах нашей земли в VIII–XII веках. И как русские сказители и летописцы хотели представить героическую историю создания Русского государства, выражая свое представление о том, как все могло и должно было происходить. Нам не удалось бы живо представить себе многие аспекты повседневной жизни того далекого времени без использования других жанров древнерусской литературы и фольклора. Особенно же — без данных археологической науки, которые являются фундаментом наших знаний о древнейшем периоде истории России.

Обычно историки и археологи сливают вместе два разных периода Древней Руси: формирование, расцвет и распад единой державы в X — начале XII века — и богатое, высокоразвитое, но разделенное на отдельные княжества и земли средневековое государство XII–XIII веков. Ничего хорошего из этого не выходит.

С материальной стороны представление о больших городах со множеством каменных зданий и огромными ремесленными мастерскими, производящими всё для людей, внешне почти неотличимых от изображений на византийских иконах, мало что говорит нам о времени, когда эти города строились (а многих из них еще и на свете не было) и разноплеменные ватаги купцов и воинов только пытались объединить славянские и финские племена. Дружинник Александра Невского в сверкающих, как лед, доспехах, сносящий с коня крестоносца молодецким ударом рыцарского копья, вряд ли мог представить себе времена, когда простой шлем был роскошью, а меч доставался одному из сотни воинов. Рязанская боярыня, надевая к шелковой далматике бармы из золотой скани с каменьями, эмалями и геммами, не думала, что всего полтора века назад такое украшение пристало бы лишь ромейской императрице, а великая княгиня Руси была довольна грубо кованным серебряным обручем.