Видевшие Чехова и Шаляпина старые липы Любимовки глухо шелестят своими густыми кронами. Они пока еще не разделили судьбу исчезнувшего вишневого сада. Тихо струится под невысоким берегом заросшая осокой Клязьма. Уголок сельского покоя и задумчивости…

Но странное, тревожное впечатление оставляет Любимовка. Словно какой-то наспех начатый и неоконченный проект. Территория усадьбы обнесена забором из железных прутьев. Ни вывески, ни справочной таблички, ни даже сторожа у ворот. За забором — никакого движения. Деревянные постройки выглядят заброшенно и неуютно. Лужайки и дорожки заросли бурьяном.

А через узкую дачную улицу глядят на святыню русского театра богатырских размеров особняки из красного кирпича…

Время покупать камни

За Тарасовкой вдоль Ярославского шоссе начинаются бесконечные павильоны рынка строительных материалов. Всякому известно, что по правой стороне больших дорог; расходящихся из Москвы во все стороны, тянется бесконечный строительный рынок. Вероятно, такого причудливого рынка нет ни в одной развитой стране. Здесь можно найти всё, от дверного крючка до огромных камней-валунов, которыми украшают лужайку перед домом.

Рынок живет под девизом — всё для всех. Измученные безумным ритмом жизни столицы, задыхающиеся в выхлопе миллионов автомобилей, москвичи хотят во что бы то ни стало соорудить себе жилище где-то «на природе». В идеале исполнение этого желания должна взять на себя строительная фирма. Заказчик лишь определяет, какой проект ему более по душе и по карману, присматривает за ходом работ и получает ключи от новенького коттеджа.

Однако наши люди обычно не имеют достаточно средств для заказа «под ключ», не верят в хорошее качество исполнения работ, не доверяют честности фирмы и в конечном счете предпочитают лично участвовать в строительстве. Кроме того, многие летом живут в построенных еще в брежневские и горбачевские времена фанерных домиках на шести сотках. Эти смиренные «фазенды» требуют непрерывного ремонта и подновления. Вот этих-то героев-тружеников дачного фронта и обслуживают раскинувшиеся на бывших колхозных полях рынки-муравейники.

Зайдем в широко раскрытые врата этого мелкотоварного царства.

В каждом крошечном закутке сидит обложенный ящиками и коробками со всякой строительной ерундой продавец. Иногда — «славянской внешности», чаще — «лицо кавказской национальности». Нередко в роли продавца выступает закутанная в видавший виды «пуховик» изможденная женщина.

В старой России рыночной торговлей занимались в основном мужчины. Советская эпоха сделала торговлю, да и вообще «сферу услуг», чисто женским делом. Исключение составляли мясники и чистильщики сапог. В постсоветской России мужчины «славянской внешности» постепенно вернулись за прилавок и присоединились к своим южным коллегам, для которых торговля всегда была достойным занятием уважающего себя мужчины.

По-разному относясь к своему положению, рыночные торговцы едины в одном. Все они изнемогают от скуки в молчаливом обществе шурупов и гвоздей. Единственное развлечение — посудачить с соседом и выпить стакан обжигающего чая в зыбком пластмассовом стаканчике.

Печальная и скучная картина.

Не станем выносить поспешных суждений по поводу этого явления. Заметим лишь, что, как говорил Екклесиаст, «нет ничего нового под солнцем». И обратимся к истории, которая не дает ответов, но подсказывает место, где их следует искать.

Строительные лихорадки уже бывали в России. Вспомнить хотя бы времена царя Федора Алексеевича (1676—1682) и царевны Софьи (1682—1689). По всем русским городам в ту пору как грибы после дождя росли… нет, не особняки с золотым петушком на спице, а каменные храмы. Страна жила тихо, почти не воевала, особенно не переустраивалась.