* * *

Лавра — многоэтажное здание. На каждом этаже — своя жизнь, и между этажами практически нет сообщения. На одном этаже — туристы, на другом — семинаристы, на третьем — монашествующие, на четвертом — знатные посетители, бесцеремонно въезжающие прямо в ворота Лавры, на пятом — странницы с котомками, жующие корочку хлеба на лавочке, на шестом — еще оставшиеся в монастыре музейные сотрудники, на седьмом — всякого рода «обслуживающий персонал»…

* * *

Старая российская дилемма: грязь и хамство… И Лавра не сумела смыть этого позорного клейма русской цивилизации. Достаточно заглянуть в общественный туалет при воротах или вступить в спор с буфетчицей в кафе или просто достать фотоаппарат — и вы сразу поймете, что это — Россия.

* * *

Лавра это, кроме всего прочего, и состоящий из множества киосков и лавочек торговый центр. Оно и понятно: каждый хочет унести на память что-то кроме монастырского хлеба и бутылки с водой из святого источника. Но, увы и увы! Над всем здешним товаром — от софринских икон до самодельных матрешек — витает дух церковного или псевдорусского ширпотреба.

Но кто же держит за руки местных мастеров прикладного искусства? Отчего так однообразны эти слишком ярко раскрашенные блюда, ложки и матрешки… Отчего так скучны эти богородские мужики и медведи… Все эти поделки уже в XIX столетии были безнадежно вторичны (52, 90). Все они — не более чем «седьмая вода на киселе» по отношению к древним русским игрушкам. Уйдя от простых и глубинных образов народного искусства, их создатели не пришли к оригинальному творчеству и остановились на каком-то тоскливом распутье.

Впрочем, не блещут оригинальностью не только изготовители ширпотреба. Недалеко ушел от них и автор памятника преподобному Сергию на площади перед Лаврой. В памятнике этом есть что-то от официозных монументов советского времени…

Троицкий собор

Лавра — краткая история русской архитектуры. Каждый век оставил здесь свой «автограф». Но главный памятник Лавры — вот этот вросший в землю Троицкий собор. Построенный в 1422—1423 годах, он — уходящий глубоко в века корень, от которого произросло всё остальное в монастырских стенах.

Как и положено корню, он равнодушен к симметрии и геометрии.

Из четырех фасадов собора два (восточный и северный) открыты снизу доверху, два других до половины высоты закрыты поздними пристройками.

Восточный фасад с тремя высокими апсидами и пламенеющими закомарами увенчан мощным барабаном с удачной по силуэту главкой и огромным крестом. На сегодняшний день это, несомненно, лучший вид Троицкого собора.

Северный фасад обращен к монастырской площади. Когда-то главным входом в Троицкий собор был западный портал. К нему вела поднимавшаяся по склону холма дорога от древних Святых ворот. А самое святое место монастыря, где стояла келья преподобного Сергия, находилось у южной стены собора. Но время распорядилось по-своему Сегодня главный фасад собора — северный. Впрочем, врата северного портала открывают лишь по особым случаям. А по будням посетитель входит в собор как бы зигзагообразно: сначала через оснащенную мощной пружиной узенькую дверь он попадает с залитой светом площади в темную, как пещера, паперть. И уже здесь, оглядевшись и запасшись свечками под равнодушным взглядом усталого инока за конторкой, посетитель оказывается перед старинными коваными дверями западного портала собора.

Вот мы и в храме. Но здесь не место для разговоров. Только два слова у входа. Вглядитесь в эти дымчато-синие сумерки, пронизанные огненными стрелами свечей. Только в этой атмосфере раскрывается двуединая природа иконы — как предмета поклонения и как художественного произведения.