Теперь главное – узнать, для кого она это делает. Мы можем продержать ее здесь три дня. Никому не будет разрешено ее навещать. Тогда человек, для которого она жертвует собой, станет абсолютно уверен в том, что мы попались на эту удочку, и сам может допустить ошибку, которая позволит нам раскрыть его. А теперь, Даруа, приведите-ка сюда мадам Вальер.
Войдя, Жермен сразу спросила:
– Очевидно, я должна подписать мое признание, месье комиссар?
– Мадам Вальер, ставлю вас в известность, что дача ложных показаний – это противозаконное действие, которое может иметь серьезные последствия, особенно, когда выясняется, что это было сделано в целях сокрытия убийцы от полиции?
Она побледнела.
– Я… я не понимаю…
– Мадам Вальер, я утверждаю, что вы лгали мне с того самого момента, когда я сегодня вошел в ваш дом.
Съежившись, Жермен Вальер слушала мои слова:
– Кого вы хотели спасти? Сына? Мужа?
Она покачала головой.
– Эти моллюски не способны ни на что…
Это была, увы! – правда… Но если она защищала не сына и не мужа, то ради кого же она так старалась? У меня в голове пронеслась целая вереница идей. Ребенок, который родился до брака с Вальером?… Но было бы странным, если бы в квартале Крэ-де-Рош никто об этом ничего не знал… Хотя, могли же жители этого квартала свято верить в то, что Ардекуры жаждали союза их дочери с Пьером Вальером…
– Поймите, мадам Вальер, мы все равно доберемся до правды, хотите вы того или нет.
Она закрыла лицо руками и замерла. Я понял, что ничего от нее не добьюсь. Вздохнув, я встал:
– Вы только немного усложняете нашу задачу, мадам Вальер, не более того.
У нее не нашлось для меня отвега.
Я позвонил Мишель. Наш разговор был недолгим.
– Алло, мадмуазель Ардекур?
– Да.
– Это комиссар Лавердин.
– Слушаю вас?
– Мадмуазель Ардекур, я только что арестовал мадам Вальер.
– Что!?
– Она призналась в убийстве вашего отца и мачехи.
– Это невозможно!
– Повторяю, я получил ее признание.
– Зачем ей это было нужно?
– Чтобы украсть двадцать миллионов. Она прошептала:
– Жермен Вальер… строжайшая мадам Вальер.
– Вы были бы удивлены, увидев ее, мадмуазель. Сейчас она выглядит вовсе не так. Ах да, кроме того она созналась, что напала на меня ночью.
– Она хотела вас убить!
– Благодаря вам, Пьер узнал о моих подозрениях и рассказал о них своей матери. Тогда она решила меня убрать со своей дороги.
Еле слышно Мишель прошептала:
– Получается, что Пьер – соучастник преступления?
– Да, в этом сомневаться не приходится.
Воцарилось долгое молчание, а затем она спросила:
– Что с ним будет?
– Ничего.
– Ничего?
– Мадмуазель, мадам Вальер лжет в надежде кого-то выгородить.
Мишель разозлилась:
– Естественно, для вас этот кто-то обязательно Пьер?
– Не думаю, чтобы Пьер был как-то замешан в убийстве ваших родителей. У него на это не хватит духа. Но и мадам Вальер не виновна в трагедии вашей семьи и смерти месье Понсе. Не брала она также и двадцати миллионов, которые ваш отец получил от мадам Триганс. Мадмуазель, я вас очень прошу, пожалуйста, вспомните, не слышали ли вы о частных связях мадам Вальер с кем-то, кто не является членом ее семьи?
– Сожалею, но ничем не могу вам помочь, месье комиссар.
– Я благодарен вам уже за одно желание это сделать. |