Изменить размер шрифта - +
– В данную минуту.

Она решила позвонить в ресторан и заказать еды в номер, даже трубку сняла, но тут в коридоре что то с грохотом упало и как будто посыпалось, бабахнуло в стену.

Она подбежала и распахнула дверь. И взвизгнула.

Какая то туша ворочалась на гостиничном ковре, пытаясь подняться. На голову туши была почему то надета дикая плетёная шляпа, а вокруг рассыпаны яблоки – много!

– Что такое?! – выпалила Тонечка. – Вам помочь? Вам плохо?!

– Хорошо о о! – уверила туша и поднялась, опираясь руками о стену.

Поднявшись, она оказалась собственным Тонечкиным мужем Александром Германом, телевизионным продюсером и режиссёром.

– Я пришёл, – сказал Тонечкин муж, – на своих ногах, заметь!

– Я замечаю, – едва выговорила ошеломлённая Тонечка.

– Я тебе яблоки нёс, но растерял.

– Я нашла, – сказала Тонечка и сняла у него с головы корзину. – Ты проходи, проходи!..

Он ввалился в номер, дублёнка волоклась за ним по полу.

– Вот сюда, сюда давай! Ложись!

Он плюхнулся на кровать, запутался в дублёнке, стянул один башмак, а про второй забыл и полез к Тонечке с поцелуями.

– От тебя разит, как от самогонного аппарата!

Продюсер всех времён и народов нахмурился, на лице его отобразилась работа мысли.

– Не, – в конце концов обиженно сказал он. – Не было никакого аппарата. Мы самогонку не гнали!

Тонечка стащила с него дублёнку.

Он опять потянулся, чтоб поцеловать.

– Иди ты на фиг! – Она оттолкнула его физиономию. – Как ты в лифт зашёл? И кто тебя вёз?!

– Кто то вёз, – признался Герман. – Я не помню. И яблоки потерял. Вкусные такие яблоки, красные. Кондрат тебе передал, а я потерял.

– Ты зачем корзину на голову надел, алкоголик?

– Я нннеее надевал!

Тонечка отбежала к чемодану, раскопала аптечку, которую всегда брала в поездки, немного там, у чемодана, похохотала сама с собой, бросила в стакан четыре таблетки растворимого аспирина и залила их водой.

Когда она вернулась к мужу, тот крепко спал, подложив под щёку башмак.

Тонечка забрала башмак, заставила страдальца сесть и выпить аспириновую воду.

Страдалец хныкал, мотал головой и пить отказывался.

– Нужно сейчас, – уговаривала Тонечка. – Иначе утром совсем плохо будет!

– Будет хорошо! – не соглашался её муж, но в конце концов всё допил.

Тонечка прикрыла его пледом, побежала в коридор и собрала в корзину рассыпанные яблоки. Они на самом деле были очень красивые – крепкие, зимние.

Когда она вернулась, муж, не разлепляя век, спросил строго:

– Зачем ты её позвала?

– Кого? – не поняла Тонечка.

– Эту Геллу из телека.

Тонечка оглянулась на экран, там вовсю продолжалось шоу «Любит – не любит».

– Гони её отсюда, – продолжал муж. – Она Ермолаю всю жизнь испортила!

– Кто?!

– Гелла из телека. Она его жена.

– У тебя белая горячка, – констатировала Тонечка, – в начальной стадии.

– Что ты, – сказал муж, – нет у меня горячки. Я просто напился.

После чего захрапел так, что занавеска на окне, выходящем на драматический театр, пошла мелкой волной, и унять этот храп до самого утра не было никакой возможности.

 

Утро началось, как и полагается утру после грандиозной мужской попойки: муж стонал, что больше никогда не будет пить, жена отчитывала его за содеянное и параллельно лечила.

Фраза «Сколько раз я тебе говорила!» была повторена неоднократно.

– Хорошо ещё, я тебя вчера заставила аспирин принять, – говорила Тонечка, выжимая принесённый из ресторана лимон в стакан воды со льдом.

Быстрый переход