– Я вдруг поняла, что это «МЖМА»!

Отсутствие напитков не помешало мне заново подавиться. Теперь на вздохе.

– Чего? – коротко уточнила Рита.

– Мужчина–женщина–мама–арбалет! Арбалет, которым герой пристреливает злодейку мамашу. Понимаешь тайный посыл? Все начинается с мужчины, а заканчивается оружием, – всхлипнув, она прижала к румяной щечке ладошку и промычала: – Святые угодники, я гениальна!

Святые угодники! Умоляю, сжальтесь над бедняжкой, разучите Нестейшу Юн складывать слова в предложения!

– Даже «Желтая шляпка» звучала лучше, – покачала головой Рита.

– Оставить прошлое название? – загорелась надеждой Несс.

– Думать дальше! – захлопнула папку строгая библиотекарша. – Ты же настоящий писатель! Заставь воображение работать.

На мой взгляд, Нестейше стоило пить успокоительные капли от воображения, но я мудро промолчала. Юные дарования, неожиданно открывшие талант к сочинительству, были такие же ранимые, как поэты. Страшно лишнее слово обронить.

После полдника в шумном коридоре мы с Ри встретили Кристофа. Держа в руках стопку работ, он направлялся в учительское крыло и нервно улыбался, когда благородные девицы принимались ехидно перешептываться.

– Говорят, что на занятиях он настоящий зверь, – пробормотала мне на ухо Рита, заставив чуточку наклониться. – Законницы уходят от него в слезах, а с виду выглядит безобидным… Не зря умные люди утверждают, что все маменькины сынки ненавидят женщин!

Мы как раз проходили мимо, так что сплетница прикусила язык и, засияв фальшивой улыбкой, поздоровалась на весь коридор:

– Добрый день, господин Ленар.

Даже дурак понял бы, кому мы только что перемывали косточки. Молчу уж про проницательного преподавателя.

– Добрый день, дамы, – чуть поклонился он, и работы посыпались из рук. – Ох! Какая неловкость!