– Привет, я тебя не разбудила? – деловито интересуется мадам Коромыслова, протягивает мне замасленный бумажный пакет и сбрасывает туфли. Я отрицательно мотаю головой, прислоняюсь к стенке своей тесной прихожей и наблюдаю за ее действиями. Они каждый раз одни и те же, Людмила пытается надеть мои запасные тапки, они на нее не налезают, она чертыхается и отбрасывает их в сторону. Мне иногда кажется, Люда ждет, когда они подрастут до ее размера. Вот и сегодня, она попыталась их натянуть, потом бросила это бесполезное занятие и повернулась ко мне.

– Юль, ты правда еще спала что ли? Извини, я специально пораньше приехала, чтобы тебя до работы застать. Здесь такое дело, пока мы с Дашкой ее брата на вокзал провожали, Женька скоропостижно… – Людка подбирала слова.

Бумажный пакет выпал у меня из рук, я сползла по стенке на пол.

– Ты чего? – возмущается Коромыслова. – Я еще не договорила, а она от счастья в обмороки падает, да еще пончиками разбрасывается, я их, между прочим, пол ночи пекла. Поднимайся давай! – Люда протянула мне руку.

– От какого счастья? – шепчу охрипшим голосом.

– Ну от радости за Женьку, – пожала плечами Людочка. – Подожди, ты что не поняла?

– Давай по новой, – строго сказала Коромыслова. – Пока мы ездили на вокзал, Женька скоропостижно согласилась выйти замуж, за бугая Артемия. Сегодня помолвка.

Я облегченно вздохнула, поднялась с пола и попыталась вытереть покрывшийся холодным потом лоб масляным пакетом. Все, еще немного и я готовый пациент психиатрической лечебницы.

– Люд, ты себя слышала? Так и до сердечного приступа недолго довести, – я сунула ей обратно пакет с пончиками.

– До какого приступа? – искренне удивилась Люда. – Все правильно сказала, я вот еще скоропостижнее замуж выходила, все в один день и помолвка, и свадьба, и похороны Андрюшиной вольной жизни!

Людочкино имя, можно присваивать любому зародившемуся на Земле стихийному бедствию, а семью своего мужа она держит в ежовых рукавицах.

– Я к тебе по делу, – она подошла к зеркалу и поправила челку, – хочу сменить имидж и войти в тренд, не могу с цветом волос определиться, или бордовый с синими перьями, или глубоко изумрудный. У тебя наверно полно всяких стилистов, визажистов, пусть со мной поработают, так чтоб на Женькиной помолвке все отпали.

Если Коромыслова не шутит, от ее нового образа отпадут везде, где она появится.

– Люда, у тебя шикарные волосы, не надо их портить. Давай кофе пить, я даже пончик попробую.

– Понятно, помочь не хочешь, – демонстрируя вселенскую тоску, вздыхает Людочка. – Пойду я тогда, некогда мне тут чаи распивать.

Она шустро обулась и устремилась к выходу, снова вручив мне злосчастные пончики. Я попыталась ее остановить, но, махнув мне рукой, Людочка выскочила за дверь. Я осталась одна и попыталась понять, что это сейчас было. И неужели правда, Женя выходит замуж.

Не успела уйти из прихожей, в дверь снова позвонили, видно Людмила всё–таки решила попить кофе. На этот раз, я открыла не заглядывая в глазок. Правда вместо Людочки, передо мной стоял мой бывший муж Саня, с лицом изображающим скорбь всех угнетенных народов мира одновременно.