Да, необходимо все обдумать.

После ленча я проспал до самого вечера. В восемь часов встал, принял горячий душ, нарядился в смокинг, который мне отгладил отельный лакей, и спустился в бар.

Чтобы отогнать бациллы гриппа, выпил большой стакан виски, взял такси и поехал в Чарли-бар.

В глубоком раздумье я не спускал глаз с одной дамочки, сидевшей на высоком табурете по другую сторону стойки.

Неплохая куколка! Синий костюм так ладно сшит, будто вмазан в ее фигуру, горжетка из двух чернобурок, белые замшевые перчатки, маленькая шляпка-эгретка с бриллиантовой брошью в виде вопросительного знака и невообразимо высокие каблучки.

На ее губах играла чуть заметная невинная и в то же время печальная улыбка. Если бы она не повторяла двойную порцию виски и не осушала бы ее с такой жадностью, как будто она последний день живет на земле, можно было подумать, что это дочь пастора, случайно заглянувшая узнать, который теперь час.

Едва я успел закончить поверхностный осмотр, как бармен пригласил меня к телефону. «Вас вызывает мистер Хинкс».

Аппарат находился в маленькой комнате сзади бара.

– Слушай, – сказал Сай. – Мне пришлось чертовски потрудиться, пока я вбил разум в головы этих олухов. У меня их здесь семь человек. Вот уже пятый час я убеждаю их согласиться на мое предложение, но они ни с места. Они думают, что это какая-то ловушка, надувательство. И это неудивительно. Они обо всех судят по себе.

– Ну, так что же дальше? – спросил я.

– А вот что, – сказал Сай. – У меня здесь Чарльз и Антонио Грацци, ты, надеюсь, помнишь банковское дело в Оклахома-Сити в 1934 году? Потом Вилли Гил, его кузен Мартеллини – эти двое в 1937 году привлекались в Нью-Йорке за фальшивые акции, Артур Югенхаймер, Джон Пансинелли, он толькй два месяца назад вышел из тюряги и, наконец, последний по счету, но отнюдь не последний по значению Ларви Рилуотер, умнейший парень, помнишь его аферу в Ассоциации западных банков в 1932 году? С тех пор Ларви живет, как герцог. Мне почему-то казалось, что ты вел дело Ассоциации западных банков.

– Ты чертовски прав, – сказал я. – Ну и что же из этого?

– Им что-то не подходит мое предложение, – сказал он. – Ларви у них вроде главаря, и он никак не может поверить нам, не может понять, зачем нам все это понадобилось. Он считает, что дело пахнет жареным.

– Может быть, мне удастся уговорить его? – спросил я.

– О, нет, – сказал Сай. – Но вот жена Ларви сидит сейчас в Чарлибаре и приглядывается к тебе. По-моему, если тебе удастся уломать ее, тогда все они согласятся.

Рилуотер говорит, что эта бэби еще ни разу в жизни не ошибалась ни в одном парне, и если тебе удастся уговорить ее, тогда они все согласятся.

– О'кей, – сказал я. – Разница между парнем, который при попытке поцеловать девчонку получает за это шлепок по морде, и парнем, шествующим по жизни под непрерывный град лобзаний, заключается только в том, как показать товар лицом. Что ж, займемся этим делом. Если только, конечно, я сумею дотянуться до этой дамочки. Видел бы, какие у нее высоченные каблуки.

– Желаю удачи, – сказал он. – Если договоритесь, приезжайте с ней вместе. А я сейчас буду поить эту банду за казенный счет до тех пор, пока ты не приедешь сюда с ней или без нее.

Я сказал «до свидания» и повесил трубку. Когда я заглянул через стеклянные двери в бар, моя красотка заказывала двойной мартини и сигареты.

Я подошел к ней и снял шляпу.

– Миссис Рилуотер, – сказал я:

– Я до того счастлив познакомиться с вами, что вы не представляете себе. Когда я сейчас услышал, что вы – это вы, я был чрезвычайно рад, потому что последние пять минут я буквально пожирал глазами ваши ножки, от чего мое кровяное давление чуть не превысило положенный предел.