«К черту этикет! Это мое!»

— Осторожно, — угрожающе проговорил парень. — А то я все расскажу Джессамине.

— Не стоит утруждаться, — донесся до них писклявый голос старшей кузины, эхом отражающийся от входа с колоннами. Раздраженно зашипев, Кориана закрыла глаза и попыталась силой мысли избавиться от Джессамины Якос.

«Увы, тщетно. Я же не шептунья. Всего лишь певица».

И хоть она могла направить свои скудные способности на кузину, ничем хорошим это бы не кончилось. Какой бы старой она ни была, ее голос и сила были такими же, как в молодости, и куда мощнее, чем у Корианы.

«Не стоит испытывать ее терпение, не то все кончится тем, что я буду драить пол, улыбаясь до боли в скулах».

Кориана изобразила учтивое выражение лица и обернулась к Джессамине, опирающейся на трость из драгоценностей — одной из последних дорогих вещей в доме. Естественно, она принадлежала самому гнусному члену семьи. Джессамина давно перестала пользоваться услугами серебряных целителей. Чтобы «постареть красиво», как она выразилась. По правде, их семья просто не могла позволить себе посещать самых талантливых из дома Сконос, или даже обычных целителей кожи из менее известных семей. Ее кожа обвисла и посерела, а на морщинистых руках и шее появились старческие пятна. Сегодня на ней была шелковая вуаль лимонного цвета, чтобы скрыть сильно поредевшие седые волосы, и разлетающееся платье в цвет. Кузине прекрасно удалось скрыть попорченные молью края. Джессамина была мастером иллюзий.

— Джулиан, будь душкой и отнеси это на кухню, — сказала она, ткнув пальцем с длинным ногтем на конфеты. — Прислуга будет тебе очень признательна.

Кориана чуть не фыркнула. Под «прислугой» подразумевался красный беззубый дворецкий, повар и две молодые служанки, которые должны были каким-то чудом управляться со всем поместьем. Может, конфеты и пришлись бы им по вкусу, но, естественно, Джессамина не собиралась предлагать их им. «В итоге они окажутся на дне мусорного ведра или, что более вероятно, спрятанными в ее комнате».

Джулиан, судя по его скривившемуся лицу, думал о том же. Но спор не принес бы никаких плодов — точно как деревья в их увядшем старом саду.

— Конечно, кузина, — сказал он замогильным голосом.

В его глазах читалось сожаление, а в глазах Корианы — обида. Девушка с нескрываемой насмешкой наблюдала, как брат протягивает одну руку Саре, а другой сгребает свой бесполезный подарок. Оба спешили скрыться с глаз Джессамины, но не хотели оставлять с ней Кориану. Тем не менее, именно это они и сделали, убежав из сада.

«Правильно, бросьте меня на произвол! Как обычно».

Кориана осталась наедине с Джессаминой, которая решила во что бы то ни стало преобразить ее в достойную дочь дома Якосов. Проще говоря: научить молчать.

А затем девушку передадут в руки отца, когда тот вернется из дворца после долгих дней ожидания, когда же умрет их дядя Джаред. У главы дома Якосов, губернатора области Адеронак, не было собственных детей, потому его титул перейдет к брату, а затем к Джулиану. По крайней мере, других потомков у него не было. Близнецов Дженну и Каспиана убили на войне с лэйклендерами, оставив отца без кровных наследников и желания жить дальше. Не тратя времени попусту, отец Корианы занял место брата. Дочка же посчитала такое поведение неприемлемым. Она бы ни за что не поступила так с Джулианом, как бы он ее ни раздражал. Она бы не стала просто стоять и смотреть, как он чахнет от горя. Это был безобразный, совсем не братский поступок, и от одной мысли об этом у нее сводило желудок.

«Но я не желаю становиться главой нашей семьи, а отец — человек амбициозный, но не тактичный».