|
Эту операцию приходилось повторить раз двенадцать, потом спереди локоны поднимались на макушку, перевязывались свежевыглаженным бантом из белой тафты - и Мэгги была готова. Другие девочки в школу ходили с косичками, а локоны у них появлялись только в торжественных случаях, но на этот счет мать была непреклонна: Мэгги должна ходить только с локонами, как ни трудно по утрам урвать на это время. Фиа не подозревала, что столь благие намерения не вели к добру, ведь у дочери и без того были самые красивые волосы во всей школе. А неизменные локоны ее подчеркивали это и вызывали косые завистливые взгляды. Возня с локонами была не очень-то приятна, но Мэгги привыкла, ее так причесывали, сколько она себя помнила. В сильной руке матери щетка продиралась сквозь спутанные волосы, безжалостно тянула и дергала, даже слезы выступали на глаза, и приходилось держаться за табурет обеими руками, чтобы не упасть. Был понедельник последней школьной недели, и только два дня оставалось до дня рождения; Мэгги цеплялась за табурет и мечтала о бело-синем кукольном сервизе, хоть и знала, что мечта эта несбыточная. Был такой сервиз в Уэхайнском магазине, и она уже достаточно разбиралась в ценах, чтобы понимать - ее отцу такое не по карману. Внезапно Фиа так странно охнула, что Мэгги разом очнулась, а муж и сыновья, еще не встававшие из-за стола, удивленно обернулись. - Боже милостивый! - вырвалось у матери. Пэдди вскочил, пораженный, никогда еще он не слыхал, чтобы Фиа поминала имя господне всуе. Она застыла со щеткой в руке, с прядью дочериных волос в другой, и лицо ее исказилось от ужаса и отвращения. Пэдди и мальчики окружили их обеих; Мэгги хотела было взглянуть, в чем дело, но ее так стукнули щеткой с жесткой щетиной, что на глаза навернулись слезы. - Смотри! - прошептала мужу Фиа и подняла локон на свет. В ярком солнечном луче густые волосы засверкали как золото, и Пэдди сперва ничего не разглядел. А потом увидел: по руке Фионы, по тыльной стороне кисти движется нечто живое. Он перехватил у нее локон и в искрах света разглядел еще немало хлопотливых тварей. Волосы были унизаны крохотными белыми пузырьками, и эти твари деловито нанизывали все новые гроздья. В волосах Мэгги кипела бурная деятельность. - У нее вши! - сказал Пэдди. Боб, Джек, Хьюги и Стюарт глянули - и, как отец, отступили на безопасное расстояние; только Фиа и Фрэнк, будто околдованные, стояли и смотрели на волосы Мэгги, а она, бедняга, съежилась на табурете, недоумевая, в чем же она провинилась. Пэдди тяжело опустился в свое кресло и хмуро уставился на огонь очага. - Это все та итальянская паршивка, - сказал он наконец и свирепо посмотрел на жену. - Ублюдки паршивые, сволочи, грязные свиньи! - Пэдди! - Фиа задохнулась от возмущения. - Извини за ругань, жена, но ведь это надо же, чтоб Мэгги завшивела из-за паршивой итальяшки! - взорвался Пэдди и яростно стукнул себя кулаком по колену. - Прямо хоть сейчас пойти в Уэхайн и разнести в щепки их поганое кафе! - Мам, а что там такое? - выговорила наконец Мэгги. - Вот, смотри, грязнуля! - сказала мать и сунула руку под нос Мэгги. - Смотри, что ты подхватила от своей подружки, в волосах полно этой гадости. Что мне теперь с тобой делать? Мэгги в изумлении посмотрела на существо, которое слепо бродило по обнаженной руке Фионы в поисках более волосатой территории, и горько заплакала. |
