— Ну конечно, — ответил Рюстен, усмехаясь. — Но я не очень-то уверен, что он сам это понимает.

38

— Трое убийц? — задумчиво произнесла Анита. Они сидели на диване, держа в руках по стакану красного вина, а между ними стояла ваза с попкорном. — Один человек с раздвоением личности, которого можно считать за двоих, и психопат-извращенец. Ну а четвертый кто?

— Четвертый?

— Как далеко вы, собственно говоря, продвинулись в поисках человека, убившего Лилиан Петтерсен? Эдланд и в этом собирается признаться? Или это сделал Скард? Или же мистический незнакомец, ну, к примеру, свихнувшийся клиент?

— Это сделал Скард.

— У тебя есть доказательства?

— Скажем так, я кое-что нашел в его квартире, что окончательно убедило меня в моей правоте. — Он достал пластиковую карточку, обнаруженную им на письменном столе Скарда, и протянул ей. Это был значок с булавкой для крепления к отвороту пиджака. — «Конференция союза учителей, преподающих предмет „Мировоззрение“». Он наверняка был членом этого союза и без труда обзавелся доступом на конференцию. С этой карточкой он мог свободно бродить по гостинице «Виктория».

— Да, но это не доказывает, что он ее убил.

— Доказательство мы получили сегодня от Кронберга. Он занялся мобильником Лилиан, вернее, тем, что от него осталось, и знаешь, что он там обнаружил? Отчетливое изображение проповедника Скарда в этом гостиничном номере со спущенными штанами и лицом, искаженным похотью.

— Она его сняла на мобильник?

— Очевидно. Может быть, просто шутки ради. А может, чтобы иметь материал для шантажа — ведь она уже была наслышана о его эскападах.

— Но ему это не понравилось.

— Видимо, поэтому он и раздавил мобильник. А поскольку он не очень-то разбирался в электронике, то не догадался уничтожить СИМ-карту. Кронбергу всего полчаса понадобилось, чтобы увеличить изображение и получить снимок нагого миссионера, готовящегося занять свою излюбленную позу…

— Фу, какая гадость.

— Во всяком случае, эта гадость сейчас является украшением на стене нашей лаборатории.

— А потом он ее задушил?

— Я полагаю, что это доставило ему не меньшее удовольствие, чем половой акт. Такой он был человек.

— Ты чего молчишь? — произнес он через некоторое время.

— Читаю.

— Что это?

— Туристическое приложение к «Афтенпостен».

— Ну и?

— Ну, я подумала, что это дело, весь этот ужас, окончательно уничтожили рождественское настроение. Во всяком случае, для меня.

— А я никогда не любил Рождество.

— Вот я как раз и смотрю, куда уехать.

— Неплохая идея! Ты подумала про Испанию?

— Лучше на Сейшельские острова.

— О Боже! Тебе что, зарплату повысили?

— Ну… — Она помедлила с ответом и интригующе улыбнулась. — Можно сказать, что повысили.

— Говори же, не томи… — Он схватил ее за ногу и потянул к себе.

Она пропищала:

— Я скажу, скажу! Меня повысили в должности.

— Да?

— Это был второй вопрос, о котором Моене со мной говорила в тот вечер, когда она позвонила.