Никому не хотелось сообщать жене или старикам-родителям, что их сын и муж погиб при обстоятельствах, о которых нельзя говорить. В его случае объясняться не придется. Впрочем, он твердо вознамерился выйти из этой истории живым. Хотя его предшественника полгода назад похоронили. Он считал — по собственной вине. Предшественник так спешил подобраться к главному торговцу, так стремился доказать, что он свой, что стал принимать наркотики вместе с другими. Сначала он вводил иглу в вену, чтобы снять с себя всякие подозрения. Потом — в надежде, что у партнеров развяжутся языки. А вскоре ему это понравилось. Его убили в пустой квартире во время драки, когда кому-то не хватило наркотика.

От семьи, разумеется, эти детали утаили. Для всех офицер милиции «геройски погиб при исполнении служебного долга». Но он знал, что произошло с его предшественником. От него ничего не скрывали.

Ему, правда, тоже пришлось однажды уколоться.

Для начала его снабдили небольшой порцией наркотика, и он присоединился к своре мелких уличных торговцев. Конкуренты сразу обратили на него внимание. В этом бизнесе новых людей боятся как огня. Где гарантия, что новичок — не осведомитель?

— И откуда ты взялся, такой молодой и красивый? — угрожающе спросили его в подворотне, идеально подходящей для разговоров по душам.

Он честно признался, что украл препараты в аптеке. И это было правдой, там действительно организовали кражу.

Намекнул, что готов работать на стоящего хозяина. Знал, что верные люди нужны — уличные торговцы горят быстро: если милиция не заметет, конкуренты уберут или одуревший наркоман порежет.

Несколько дней ответа не было. Наверное, за ним следили. Потом попросили отнести сумку по указанному адресу. Затем другую, третью. За каждую платили отдельно. Он даже не пытался посмотреть, что внутри. Не сомневался, что там пустышка. Кто же ему с первого раза поверит?

Через неделю его отправили в другой город на поезде, так сказать, в командировку. Предупредили, что груз будет большой. Он не сомневался, что за ним присматривают, поэтому никому не звонил, вел себя крайне осторожно и молил Бога, чтобы железнодорожная милиция не обратила на него внимания.

Оставшись в купе один, он проверил содержимое сумки. Это был настоящий наркотик, не фальшивка, которую он почти наверняка носил прежде. Значит, ему уже почти поверили, но на всякий случай не хотели рисковать слишком многим.

На вокзале его не встретили, хотя обещали, — то есть давали еще одну возможность связаться с милицией, если он все-таки агент. Но он, дважды сменив машину, добрался до нужного дома.

Там ему устроили настоящий спектакль. Хозяин квартиры брезгливо осмотрел содержимое сумки и бросил ему:

— Фальшивку привез, сука. Подменил товар. Отвечать будешь.

Он, ни слова не говоря, взял один из пакетиков, достал шприц и стал разводить раствор. Когда он уже вогнал в себя иголку, хозяин квартиры забрал у него все хозяйство и как ни в чем не бывало отсчитал деньги.

— Можешь отдыхать.

Он вышел из квартиры еле живой и долго сидел на скамейке, жадно вдыхая свежий морозный воздух.

Он имел право в любой момент все бросить и вернуться к нормальной жизни. Но поклялся себе, что не даст слабину. Это задание — его шанс, второго не будет. Если он справится, его оставят в Москве, возьмут в центральный аппарат. Если он провалится или выйдет из игры, его отправят назад. А возвращаться он не хотел. Это было бы поражением, крушением всех его надежд.

Сумка оказалась последним испытанием. Полностью здесь никому не доверяли, но по крайней мере его приняли в свой круг. Он регулярно привозил в город и наркотики, и химикалии, и деньги. Он узнавал новые адреса и имена.

Через полгода ему передали благодарность высшего милицейского начальства — чуть ли не от самого министра.