— Что еще писать?

— Африка, — подсказала Лиз.

Дэвид посмотрел на Кристофера. Тот согласно кивнул. Дэвид положил записки в сумочку Лиз и попросил ее испытать судьбу. Она запустила руку в сумку…

— Рим! — сообщила она и виновато взглянула на Кристофера.

Четвертый стул за их столиком оставался не занятым. Чем и воспользовалась Хилари. Кристофер не забыл, что из-за нее едва не потерял Лиз. По только что оживленному и вдруг застывшему лицу Лиз он понял, что и она не забыла бестактности Хилари.

— У вас свободно? Можно к вам?

Хилари не сомневалась в положительном ответе, но Кристофер сухо сказал:

— Занято! Сейчас подойдет подружка Дэвида.

Хилари бросила на Дэвида осуждающий взгляд и отошла.

— Я тебе, конечно, благодарен, Кристи, не люблю ее навязчивость, но что ты на нее взъелся? — спросил Дэвид.

— Мне тоже не по душе ее навязчивость, — коротко ответил Кристофер.

Лиз и Кристофер вернулись домой на рассвете.

Проснулся Кристофер после полудня. Лиз не было, и он подумал, что она всегда встает первой. Он оделся и спустился вниз. Матери и служанки тоже не было, наверное, отправились за покупками…

Дверь в столовую была приоткрыта: Лиз стояла перед высоким зеркалом в подвенечном платье, внимательно рассматривая себя и улыбаясь. Она была очень хороша. Кристофер даже затаил дыхание, боясь спугнуть ее. Через несколько дней в этом платье она будет стоять рядом с ним в церкви…

Кристофер на цыпочках отошел от дверей и поднялся к себе. Он достал из стола бумагу и стал писать:

«Наверное, я эгоист. Но ты сказала, что, когда человеку хорошо, он забывает писать друзьям. Через два дня я женюсь на женщине, которую люблю. Мне хорошо, и я пишу тебе, Бренда, чтобы нарушить эту традицию и потому что знаю: ты за меня порадуешься. То письмо, где я жалуюсь, я не хотел отсылать. Его случайно послала моя мать — оно не в счет. Я посылаю это…»