Дамьен улыбнулся.

— За что я буду тебе вечно благодарен. Уф… Жду не дождусь, когда мадемуазель Шариве превратится в мадам Бержера.

— Замолчи и поцелуй меня, дурачок.

Он взялся за это дело с большой охотой и занимался им, пока кто-то не откашлялся, дав влюбленным понять, что они не одни. Фредерика, уютно устроившаяся в объятиях будущего мужа, обернулась и увидела улыбающуюся бабушку и скачущего от восторга Эме.

— Ну? — пропищал мальчик, глядя на Дамьена. — Она сказала «да»?

— Сказала, — ответила Фредерика.

— И я тоже! — гордо произнес Эме.

— И ты тоже? — повторила сбитая с толку Фредерика.

— Конечно, — сказал мальчик, гордо сложив руки на груди. — Потому что он сделал предложение и мне.

Фредерика склонила голову набок и внимательно посмотрела на Дамьена.

— А что еще остается мужчине, который хочет получить все разом? — Дамьен пожал плечами и хитро подмигнул.

— Это правильно, — с деланной суровостью ответила Фредерика, и Эме устремился к ним.

— Теперь мы будем целой семьей, правда? — спросил он, обняв мать и Дамьена за ноги.

— Конечно, будем. — Дамьен наклонился и подхватил его на руки.

— Настоящей семьей мы уже были, — объяснил Эме. — Я, мама и бабушка Барсина. А теперь мы полная семья. Верно, бабушка?

— Совершенно верно, — с довольной улыбкой подтвердила Сабрина.

— Полная и растущая, — сказала Фредерика, положив голову на плечо Дамьена и взяв сына за руку.

Дамьен наклонил голову и нашел ее губы. Все страхи и сомнения Фредерики исчезли навсегда, а все мечты внезапно стали явью. Кому пришло бы в голову, что богатый плейбой способен влюбиться в маму — футбольную болельщицу?

Фредерика вспомнила тот день, когда она пришла к Ксавье в магазин просить милостыню, и вдруг поняла, что ее тогдашнее желание поцеловать человека, который придумал профессиональный праздник для продавцов, чудесным образом исполнилось. И что отныне такая возможность у нее будет всегда.

Два года спустя рождественское утро на вилле недалеко от Перпиньяна, которую Дамьен купил вскоре после свадьбы, выдалось ясным и лучезарным. Но началось оно с горячего спора.

— Сегодня моя очередь купать! — настаивал Эме. — Мне уже почти восемь лет, и я все знаю о детях, так что можешь идти отдыхать, Катрин.

— Эме, дорогой…

— Но ведь это правда, мама! — Эме взволнованно повернулся к Фредерике. — Ты мне столько раз показывала, как это делается.

О, разумеется. Ты вполне сумеешь выкупать Жюля, ну а Катрин его оденет.

— А я повезу Жюля на прогулку в коляске, ведь это его первое Рождество, — согласился Эме.

— А теперь иди завтракать, Катрин тебя покормит.

Катрин — девушка из местных жителей, работавшая у них на вилле с момента ее приобретения, — увела Эме.

Фредерика с нежностью взглянула на сынишку, которому уже исполнилось шесть месяцев и который рос не по дням, а по часам, окруженный всеобщим вниманием и заботами, и повернулась к Дамьену.

— Кстати, я должна кое-что сказать тебе, Дамьен…

— Да? — Дамьен подошел к ней и тоже заглянул в кроватку, где мирно спал их сын. — Звучит немного грозно. Неужели я чем-то прогневил вас, мадам Бержера? По правде говоря, давненько уже вы не награждали меня вашим великолепным царственным взглядом, от которого хочется немедленно испариться.