СОБЫТИЯ, ПОСЛЕДОВАВШИЕ ЗА ПЕРВОЙ БИТВОЙ

Поистине, жители Севера всегда ведут себя не так, как ожидаешь от нормальных, разумных людей. После нападения демонов черного тумана и их битвы с Беовульфом и его отрядом, включая меня, в королевстве Ротгара не произошло ровным счетом ничего.

Не было назначено ни празднования, ни пиршества, ни церемониального поздравления, и вообще никто не проявлял даже намека на радость. Подданные Ротгара приходили со всех концов королевства посмотреть на отрубленную руку чудовища, подвешенную под потолком большого зала, и бурно выражали свое изумление при виде этакой диковины. Но сам король Ротгар, полуслепой старик, лишь пожал плечами и отвернулся, не выразив никакой радости. Я был поражен тем, что он не преподнес Беовульфу и его отряду никаких подарков, не устроил в их честь пира, не подарил им рабов, или серебра, или красивых одежд и вообще не воздал никаких почестей.

Вместо того чтобы хоть как‑то выразить свою радость по поводу успешно отбитого нападения, король Ротгар лишь еще больше помрачнел и, как мне показалось, стал еще опасливее озираться по сторонам. У меня возникло такое ощущение (о котором, впрочем, я предпочел не говорить вслух), что Ротгар чувствовал себя спокойней в прежней ситуации, до того, как была одержана эта победа над черным туманом.

Но столь же странно, с моей точки зрения, вел себя и Беовульф. Он был мрачнее тучи. Никакого празднования, никакого пиршества с подобающими такому случаю питьем и едой устроено не было. Его воины быстро выкопали могильные ямы для погибших в бою товарищей и накрыли их деревянными крышами. 1км покойным предстояло пролежать положенные перед погребением десять дней. Как я заметил, все эти работы были проделаны в изрядной спешке.

Один лишь раз, когда тела погибших воинов были положены в погребальные ямы, я заметил на лицах Беовульфа и его товарищей некое подобие улыбок. Проведя достаточно долгое время среди норманнов, я успел уже узнать, что они приветствуют улыбкой гибель воина в бою: так они выражают свою радость, но не за живых, а за тех, кто пал в битве. Нет для них большей чести, чем погибнуть смертью бойца. Абсолютно верно в отношении норманнов и обратное утверждение: сочувствие и скорбь вызывает у них смерть мужчины во сне и вообще в своей постели. О таком человеке они говорят: «Он умер, как корова на соломе». В этом нет ничего оскорбительного, но такую смерть считают недостойной.

Норманны верят, что от того, как именно умрет человек, зависят и условия его загробной жизни. И смерть воина в бою они ценят превыше всего. А «смерть на соломе» является постыдной.

О человеке, который умер во сне, говорят, что его унесла ночная ведьма, именуемая ими маран. Эти существа представляются в женском образе, что и делает смерть постыдной, потому что для викинга смерть от руки женщины считается более унизительной, чем что‑либо другое.

Позорной считается также смерть без оружия в руках, поэтому норманнские воины всегда ложатся спать с оружием, чтобы, если маран явится ночью, иметь оружие под рукой. Воины очень редко доживают до преклонных лет, и потому их смерть почти никогда не бывает вызвана какой‑либо болезнью или старческой немощью. Мне рассказывали об одном короле по имени Эйн, который дожил до таких лет, что впал в детство: потеряв все зубы, он вынужден был питаться тем же, чем кормят младенцев, и проводил все дни в своей постели, посасывая молоко из рожка. Но рассказывали мне об этом как о каком‑то действительно редкостном и почти невероятном явлении для страны норманнов. Своими глазами я видел лишь нескольких мужчин, доживших до преклонных лет, причем под преклонными Я понимаю такие года, когда у человека борода не только седеет, но и начинает редеть, вновь обнажая подбородок и щеки.

Нечасто доживают до старости и их женщины, особенно до такого возраста, когда становятся действительно настоящими старухами, которых они называют ангелами смерти; этим старым женщинам приписывают некие магические силы и способность излечивать раны, налагать заклятия, отводить злые чары, а также предсказывать и толковать будущее.