|
Но чтобы обеспечить себе преданность австралийца, недостаточно подкупить его дарами, или держать его у себя на постоянном жалованье, или прельщать его постоянно обещаниями новых щедрот: австралиец всегда нарушает по отношению к европейцу и данное обещание, и всякое обязательство; при случае он, не задумываясь, бросит вас среди пустыни, предварительно ограбив вас, и даже поможет вашим врагам зарезать вас, если представится случай. Такой образ действий не считается постыдным и предательским по отношению к чужестранцу. Нет, единственный способ привязать к себе австралийца так, чтобы он был предан вам до самой смерти, — это учинить с ним обмен крови, то есть вступить с ним в кровный союз, или, что то же, «побрататься».
Этот исконный австралийский обычай, существующий здесь с незапамятных времен, спас жизнь большинству скваттеров, которые одними из первых рискнули переселиться в Австралию. Обычай этот состоит в следующем: когда европеец и какой-нибудь туземец придут к соглашению «побрататься» между собой и учинить «обмен крови», то туземец уводит своего приятеля к своим единоплеменникам, в свою родную деревню, и церемония происходит между европейцем и отцом туземца, согласившегося побрататься с ним. Оба они, вооружившись шипом акации, делают себе довольно глубокий укол на руке повыше локтя и затем переплетают между собою эти руки так, чтобы оба накола пришлись непосредственно один на другой и чтобы кровь из раны одного смешивалась с кровью другого; затем каждый из двоих прикладывает свой рот к ране другого и высасывает из нее несколько капель крови, которую и проглатывает. После этого европеец становится членом семьи туземца, отец его побратима становится его отцом, мать — его матерью, их дети — его братьями и сестрами, словом, он в полном значении этого слова становится приемным сыном этой семьи и не только этой семьи, но и всего племени. И не было случая, чтобы австралиец когда-нибудь погрешил против этого обета или изменил своему приемному брату в минуту опасности. Такой союз считается священным у всех австралийских племен. Такой-то обряд был некогда совершен и над отцом Виллиго и канадцем, и теперь этот кровный союз Дика с Виллиго являлся главною силой и главным оплотом наших путешественников против осаждающих их дундарупов; теперь они могли быть вполне уверены в преданности им нагарнукского вождя и его двух воинов, не опасаясь возможной измены с их стороны. От тех теперь только и можно было ожидать спасения, так как те одни знали все военные хитрости и предательские штуки, на какие способны были туземцы. Кроме того, и вышеупомянутый обычай, равносильный закону среди австралийских племен, — не нападать, то есть не вступать в бой даже с самым незначительным по численности отрядом, если это нападение требовало многих жертв, также играл немалую роль в том, что наши путники до сего времени еще не расстались с жизнью. После долгого и бурного совещания, очевидно, мнение старейших дундарупов восторжествовало, и решено было только оцеплять противников, чтобы помешать им уйти, а нападение отложить до наступления следующей ночи, когда окружающий мрак не позволит европейцам видеть, куда стрелять. Круг осаждающих плотным кольцом окружал маленький отряд со всех сторон; куда ни погляди — мелькали черные курчавые головы дундарупов, и казалось совершенно невозможным, несмотря на всю опытность и хитрость Виллиго, чтобы ему удалось вызволить его друзей из этой ловушки, в которой они очутились. Оливье, осмелившийся высказать вслух эту мысль, получил от Дика следующий ответ: — Я глубоко убежден, что Виллиго как-нибудь вызволит нас, но как, этого сказать не могу; в настоящее время нам остается только положиться на него и ждать! Таким образом, даже канадец, знаменитый Тидана Пробиватель Голов, которого боялись дундарупы и все другие племена туземцев, равно как и лесные бродяги, и он не знал, каким образом прорвать эту цепь туземцев, окружающих их со всех сторон. |
