— Это я знаю, — сказала Анника, чувствуя, как в ней закипает раздражение. — Но я хотела поговорить именно с тобой, потому что у меня сложилось впечатление, что вы очень близкие подруги.

Нина Хофман несколько мгновений молчала.

— Что ты хочешь написать?

— Юлия очень много говорила о Давиде. Та наша милая болтовня может сегодня заинтересовать читателей. У тебя есть время встретиться со мной?

Анника увидела на гребне холма облако пыли, поднятой приближавшимся автобусом.

— Я не собираюсь никого поливать грязью, — пояснила она. — Я не для этого звоню, скорее наоборот.

— Я тебе верю, — сказала Нина Хофман.

Они договорились встретиться в пиццерии недалеко от дома Нины в Сёдермальме через полтора часа.

Подъехал и остановился автобус. Анника вошла в салон и протянула водителю последнюю пятисоткроновую банкноту Берит.

— У тебя нет денег помельче? — спросил водитель.

Анника покачала головой.

— Мне нечем разменять такую крупную купюру. Тебе придется поехать следующим автобусом.

— Тогда тебе придется силой вышвырнуть меня на улицу, — огрызнулась Анника, положила в карман деньги и прошла в салон.

Водитель несколько секунд смотрел ей вслед, потом закрыл двери и тронул автобус с места.

Анника села в самом последнем ряду и принялась смотреть в окно на проносившийся мимо пейзаж. Все вокруг было окрашено в разные оттенки зелени, скорость размывала края предметов и превращала мир в абстрактное живописное полотно.

Анника закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья.

Томас стремительной походкой, выпрямив спину, подошел к зданию правительства на Розенбаде. Не глядя по сторонам, прошел мимо людей, ожидавших очереди у поста охраны, моля Бога, чтобы сработал его пластиковый пропуск.

Официально срок его контракта истек в понедельник, и пропуск ему не возобновили, что Томас воспринял как неожиданный и неприятный сюрприз. До сих пор он переходил с одной работы на другую без представления развернутых резюме или утомительных собеседований. Если отныне все изменится, то это будет большим ударом, особенно теперь, когда он привык работать консультантом в правительстве.

Вчера глава отдела министерства юстиции Пер Крамне позвонил ему и попросил зайти, и Томасу стоило большого труда скрыть тревогу и заинтересованность. Он сказал Крамне, что завтра утром у него важная встреча, и это было правдой, хотя встречался он с Софией.

Если повезет, то старый пропуск сработает и он избежит унизительного ожидания в очереди рядовых посетителей. Он затаил дыхание и набрал номер. Раздалось жужжание, и на замке зажегся зеленый индикатор.

Томас не спеша открыл белую стальную дверь и вошел в коридоры власти. Он спиной чувствовал завистливые взгляды простых смертных: «Кто это? Что он здесь делает? Наверное, это какая-то важная шишка!»

Естественно, он направился к правому лифту. Слева был грузовой лифт, останавливавшийся на каждом этаже. Ехать левым лифтом было большой ошибкой.

Выйдя из лифта на четвертом этаже, он направился прямо в кабинет начальника отдела.

— Очень рад тебя видеть, — сказал Крамне, с таким чувством пожав Томасу руку, словно они не виделись несколько месяцев. На самом деле они ужинали в Юрсхольме не далее как в понедельник. — Ужасная история с твоим домом, — сказал босс, жестом указывая на стул. — Что ты собираешься делать — будешь восстанавливать?

Как мило и спокойно, подумал Томас. Теперь выдохни и жди, что он тебе скажет.

— Да, наверное, — сказал он, сел и откинулся на спинку, слегка расставив колени. Это успокаивало.

— Ну, наше предложение о прослушивании идет как горячий нож сквозь масло, — сказал Пер Крамне.