Пахло откуда-то из-за моей спины. Я оглянулся на окно. Снаружи было темно, если не считать трех четвертушек луны.

— Какого черта?

Одна из занавесок снизу была отдернута на фут. Достаточно, чтобы я видел луну в безоблачном небе. Створка окна была приподнята дюйма на три. Я оставлял занавески задернутыми и окно закрытым.

Запах шел снаружи.

Я забыл про грубиянок в коридоре. Происходило что-то более зловещее. Может, я должен радоваться, что они меня разбудили.

Я подошел к окну. Оно было открыто настолько, чтобы я мог высунуться. Однако все тени на другой стороне улицы выглядели так, будто в них пряталось что-то гниющее.

— Сдается, я утратил хватку, — сказал я. — Возможно, я не подхожу для этой работы, Белинда. Позволь спросить менее раздраженно: чему обязан?

Белинда оценила ситуацию с окном.

— Я привела лекаря.

Она и мисс Т. раздвинулись.

Маленький, полный, лысый человечек прошел между ними и принюхался.

— Надеюсь, это пахнет не от моего пациента.

Лекарь носил тускло-черную одежду в стиле, объявленном вымершим сто пятьдесят лет назад. И заслуженно. Морли должен был отшатнуться от его наряда, даже будучи в коме.

Лекарь состоял в культе под названием Дети Света. Гаснущего Света. Главным догматом культа было — никакого секса. К тому же Дети Света были воинствующими пацифистами; из тех, что желают выбить из тебя все сопли, если ты пытаешься заявить, что войной можно что-нибудь решить. Они были утвердившимися в вере добродеями, но такими самодовольными и уверенными в своей правоте, что большинство людей их терпеть не могли.

Они содержали бесплатные столовые. Они содержали приюты для бездомных. Они содержали бесплатные клиники. Они старались заполучить контроль над самой большой, полностью коррумпированной благотворительной больницей Танфера, «Бледсо». Они сделали много добра для множества людей. Их лекари немного использовали магию, но Холм закрывал глаза на их незаконные операции, потому что Дети Света держались в рамках благотворительности.

Будучи циничным по натуре, я, думая о Детях, главным образом гадал, откуда они получают свои доходы.

Спасти жизнь другу Королевы Тьмы — это могло вытрясти серьезное денежное пожертвование. Если только она не решит утопить лекаря, чтобы тот не разболтал о состоянии и местопребывании Морли.

— Простите, — сказал безымянный пухлый персонаж.

Никто не дал ему инструкций. Он протиснулся в комнату и шмякнул свой саквояж рядом с кроватью. И начал исследовать то, что осталось от моего друга.

Я подтащил Белинду к окну. Прежде чем его закрыть, я с помощью указательного и большого пальцев измерил щель.

— Как только он сумеет выкарабкаться, я хочу перевезти его к себе.

— На Фактори-слайд или на Макунадо-стрит?

— На Макунадо. Никто туда за ним не придет.

— Я бы предпочла перевезти его к себе.

Я не спорил. С Белиндой спорить бессмысленно. Она все равно будет делать все по-своему, пока вокруг рушится империя. Однако на сей раз она, возможно, была права. В резиденции Контагью не проживал логхир, зато там имелись укрепления. Тамошние туалеты и всяческие удобства были превосходными.

— Может пройти много времени, прежде чем он сумеет путешествовать так далеко.

Я уже посещал берлогу Контагью под давлением ряда обстоятельств. Человек мог жить там со всеми удобствами. А еще он мог войти туда — и пропасть навеки.

— Он никуда не отправится, пока не будет готов, — заявила Белинда.

Ее бледный палец с длинным карминовым ногтем постучал по подоконнику.

Я кивнул.

В этом месте что-то поблескивало. Что-то высыхало. Это напомнило мне след, оставленный мигрирующим слизняком.