— Разрешите? — у их столика возник мужчина. Моложавый, одетый с претензией на элегантность, в модном стиле «экзотик-Бонд». Иван поморщился. Учитывая, что свободных столиков с десяток…

— А если не разрешу?

Незваный гость пожал плечами и сел.

— Видите ли…

— Вижу, — перебил Иван. — У вас на лбу написано. Проваливайте, молодой человек! Ваши предложения нам неинтересны.

— Вы, очевидно, приняли меня за комми, — мягко сказал «молодой человек». — Или за адепта. Между тем я представляю весьма серьезную организацию. Действительно серьезную, вы меня понимаете?

— Молодой человек, — столь же мягко ответила Валя, — неужели вы думаете, что мы мало перевидали таких вот представителей серьезных организаций? Или вы полагаете, что их предложения сильно отличались одно от другого? А мы люди мирные, нам в самом деле неинтересно.

— Вы граждане, — голос представителя «действительно серьезной организации» странным образом закаменел. — Вы обязаны сотрудничать с властями. Это ваш неотъемлемый гражданский долг.

— Это наше неотъемлемое право, — лекторским тоном поправила Валентина. — Право, а не обязанность. Обязанности — у власти. Например, власть должна защищать граждан от посягательств. При этом под посягательством можно понимать как налеты глобалисток, так и случаи вроде вашего, когда гражданам мешают отдыхать, хотя они недвусмысленно заявили о нежелании общаться.

— Ну, здесь вы ошибаетесь. И если подключить достаточно грамотного юриста…

— Достаточно грамотный юрист — это я, — проинформировала собеседника Валентина. — Доктор права, доктор сравнительной культурологии, почетный член Академии Наук Земли, председатель Ассоциации независимых юристов Беты. Странно для представителя серьезной организации — не знать, с кем имеешь дело. Прощайте, молодой человек.

— Что ж, прекрасно, — незваный гость поднялся, оперся ладонями о стол. — Вы отдаете себе отчет, каковы могут быть последствия?

— Ступай себе, — усмехнулся Иван. — Напугал ежа голой задницей. Все последствия давно пройдены, изучены, классифицированы и страшны, как рыбе дождик.

— Что ж, — хмыкнул гость, — прощайте. Удачи вам в вашей мирной жизни.

И ушел.

День был безнадежно испорчен.

Контакты с «весьма серьезными организациями» случались у Ивана и Валентины за их долгую жизнь раз двадцать. Или тридцать. Считать их, что ли? Достаточно того, что выводы из прошлых ошибок Ваня с Валей сделали — и теперь вряд ли у кого получится надавить на них всерьез. Даже у «весьма солидной организации». Найдется прием против любого лома.

Но в том ли дело? Из раза в раз выслушивать дурацкие «выгодные» предложения и совершенно одинаковые угрозы — приятного мало. Чем дольше живешь, тем меньше этому удивляешься… но и уважения к людям остается в тебе все меньше. А так нельзя.

— Пойдем, — вздохнула Валюша. — И не бери в голову.

— Кофе-то допей, — улыбнулся Ваня. — Кто еще в голову берет…

На улице бухнуло. Сверкнуло. Экран погас, запах эвкалипта и шелест листьев растаяли в тревожной тишине. А потом взвыла сирена.

Пиццерия имела статус убежища. Собственно, как и все здания припортовой зоны. И сейчас дежурный ополченец уже разбил очередь к таможне на две части — и хвост ее загонял под защиту внешне ненадежных, но укрепленных всеми мыслимыми способами стен.