— Голову лечи, придурок, — бросил я ему в ответ через плечо. — Разобрались уже, а тебе все неймётся. Хочешь доказать что-то, не вопрос. Давай вечерком за барак выйдем, когда Панасыча рядом не будет. Выясним все недоговорённости.

— Да я че? Я ниче! — сразу пошел на попятную Вася. Получать в морду ему точно не хотелось. — Просто вспомнилось. А так, нет вопросов.

Он обогнал меня и побежал вперед.

— Вот сука… — прошептал я, глядя как удаляется спина этого мудака.

Похоже, Василий до конца не поверил в мою историю насчёт чудесного воскрешения. Все эти дни упорно думал, на чем бы меня подловить. Да ещё, ко всему прочему, я вдруг начал расти в глазах пацанов. И Васе это явно поперек горла встало.

Значит, у меня возникла очередная проблема. Ясен хер, я понятия не имею, как выглядит дедова задница, но уж точно на ней вряд ли имеется точно такое же пятно, как у настоящего Реутова. И это — вопрос времени, насколько быстро Заяц убедится в своей правоте. Мы же в любом случае рано или поздно отправимся либо все в ту же баню, либо в душевую. Шипко, сказал, в бараке придётся кантоваться не больше пары месяцев. Бесконечно плескаться на улице мы не будем. А Василий явно вознамерился доказать, что изначально был прав, назвав меня крысой.

— Реутов! Ты чего там плетешься?! — крикнул Панасыч недовольным голосом.

Пришлось ускориться и догонять остальных.

Глава 23

В которой я понимаю, что такое настоящий залет, но не понимаю, почему там оказался я

— Товарищ сержант государственной безопасности, а когда снег ляжет, мы прямо в нем будем мыться? — поинтересовался на свою голову у Панасыча Подкидыш.

Впрочем, не только на свою, но и на нашу. Юморист хренов. Потому что в течение следующих пятнадцати минут, подпрыгивая на месте и делая активные физические упражнения, типа приседания, дабы не околеть от весьма уже ощутимого холода, мы слушали лекцию о том, что Родина дала нам такой чудесный шанс сослужить ей службу. Что Родина увидела в нас достойных доверия элементов, хотя мы и доверие — очень сомнительное сочетание. И если Родина захочет, чтоб мы купались в снегу, значит, необходимо делать это с энтузиазмом и счастливой улыбкой. Даже если Родина захочет, чтоб мы купались в дерьме, глотая его по самые гланды, мы без малейших сомнений выполним ее желание. Потому что Родина — это наше все!

А ведь процесс утреннего туалета мог закончится гораздо быстрее. Просто обмылись бы по-шустрому и все. Так нет. Тянет вечно Подкидыша высказать свое остроумное, но очень неуместное мнение.

— Одеваться, строиться и на завтрак! — скомандовал Шипко под конец свой крайне пафосной речи.

— Ничего не хочу… Даже жрать не хочу… — простонал Зайцев.

Я покосился в его сторону, но тут же отвернулся, пока Василий не заметил моего взгляда. О Зайцеве теперь думал постоянно. Ибо настойчивость этой гниды — реальная проблема. Конечно, слова детдомовца — воздух. Их к делу не пришьешь, как говорится. Мало ли у кого, что есть на заднице. Сказать до хрена всякого можно. Это совсем не означает, будто Вася, к примеру, не сочинил историю про родимое пятно, желая подосрать. Но мне точно сейчас не нужно, чтоб Зайцев своими тупыми разговорами и подозрениями создавал лишнюю суету вокруг Реутова. Тем более, пацаны уже начали воспринимать меня как главного в нашей группе.

— Не бзди, Заяц! — Засмеялся Корчагин. — Раньше смерти не помрёшь. Да, Алёша?

Матвей заискивающе заглянул мне в глаза. Я молча усмехнулся и кивнул в ответ. Дабы не привлекать внимание изменившимся из-за разговора с Васей настроением, внешне приходилось вести себя как обычно.