Манера держаться свидетельствовала о том, что эта девушка знала иные времена. Мэри Энн недолго смогла усидеть на месте и вскоре уже рассматривала набор диковинных безделушек на камине. Прежде чем заговорить, она с минуту нервно перебрасывала из одной руки в другую наконечник копья.

— Не знаю, зачем мистер Холмс пригласил меня на чай и как он узнал, что я снимаю комнату в Миллерз-корт. Впрочем, — добавила она, улыбнувшись, — я уверена, мистер Холмс поступает так, как считает нужным, и ему известно многое, что знать вовсе не обязательно.

— То, что вы говорите, вполне справедливо. Боюсь, пока я не сумею ответить на большинство вопросов, но попросить принести нам чаю вполне в моей компетенции.

При упоминании этого важного пункта в ее глазах появился блеск, который она поспешила скрыть под маской наигранного равнодушия.

— Надеюсь, мистер Холмс на меня не в обиде. Он назначил время встречи — четыре часа, а я явилась раньше. Впервые в английской истории в Миллерз-корт была доставлена телеграмма. У меня еще остались его деньги. Не помню, когда в последний раз ехала в кэбе. Мои подружки были изумлены. Отъезжая, я помахала им из окна.

Мисс Монк рассмеялась, и я последовал ее примеру.

— Поскольку мистер Холмс велел мне позаботиться о вас до его прибытия, думаю, легкая закуска нам не помешает, — сказал я, позвонив в колокольчик.

— Чая вполне достаточно, — устало сказала девушка. — Бьюсь об заклад, его подадут в хорошей фарфоровой посуде. Возможно, даже со сливками… О, простите, доктор Уотсон! — воскликнула она смущенно. — У меня как раз есть немного заварки в кармане — на троих хватит. Прошлой ночью мне повезло. Не хотите ли отведать?

Мэри Энн извлекла маленький кожаный мешочек, набитый серовато-коричневыми чайными листьями, по-видимому, представлявшими немалую ценность для их владелицы.

— Уверен, что мистер Холмс предпочел бы не пользоваться вашей любезностью, — ведь вы гость в нашем доме. А вот и миссис Хадсон.

Наша домовладелица внесла поднос, доверху заполненный бутербродами, — их было гораздо больше, чем того обычно требовали изменчивый аппетит Холмса и моя воздержанность в еде.

— Я словно вернулась в детство! — воскликнула мисс Монк. — Помню, какие подносы тогда приносили… Бутерброды были уложены в несколько слоев. Разлить чай, доктор Уотсон?

— Без всякого сомнения, — улыбнулся я. — Но скажите, если вас не обидит мой вопрос, где вы родились?

— Здесь, в Англии, — охотно ответила девушка, с удивительным изяществом разливая чай. — Мама была итальянкой, и отец убедил ее бросить семью и выйти замуж за него. Когда-то мы владели землей, но завещание было оспорено… Если не ошибаюсь, мне тогда исполнилось семь лет. Кажется, прошла вечность с тех пор, как родители умерли. Их обоих унесла холера. И вот теперь меня радует один только вид хорошего чая.

Она улыбнулась, но я почувствовал, что коснулся болезненной темы. Я открыл было рот, надеясь, что подходящая реплика явится сама собой, но как раз в этот миг в гостиную вошел Шерлок Холмс.

— Приветствую! — воскликнул он. — Рад видеть вас, мисс Монк. Я потратил время зря, к тому же окунулся в чрезвычайно вредоносную атмосферу. Уж лучше бы плеснул на лицо воды и провел эти часы с вами.

Детектив ненадолго вышел, а когда вернулся, вновь выглядел опрятно, как всегда. Он запустил худощавую руку в туфлю с табаком.

— Надеюсь, позволите мне зажечь трубку?.. Вас заинтересовал этот наконечник копья? Предмет весьма древний, но послуживший орудием убийства в недавнем преступлении.

Нервозность, которую, как я льстил себя надеждой, мне удалось немного развеять, вновь вернулась к мисс Монк, едва вошел мой друг.