— Это бесполезно.

— Я не собираюсь его взрывать. Я просто хочу узнать, где он. Если, конечно, ты не соблаговолишь воспользоваться своей великой силой и удержать его от бесчинств самостоятельно, о Царь Джиннов.

— Ты же знаешь, что не соблаговолю.

— Тащи пакеты!

— Ты — глупый, низкий и подлый человечишко, Август Рассол. Да я в мандавошках гаремных шлюх видел больше разума и сообразительности.

Джинн вышел из кухни, и его обвинительная речь заглохла в ночи. Рассол методично обматывал каждую шашку проводом из серебряного волокна, которое разогревалось, когда через него пропускали ток. Очень приблизительный метод детонации, но ночью нормальную взрывчатку найти нелегко.

Через минуту Джинн вернулся с двумя большими пакетами.

— Положи на стулья. — Рассол не оборачиваясь махнул рукой.

— В этих пакетах мука, — сообщил Джан Ген Джан. — Ты собираешься печь хлеб, Август Рассол?

22

Трэвис и Дженни

Что-то в ней было такое, от чего Трэвису неудержимо хотелось вывалить на журнальный столик всю свою жизнь, точно горсть мелочи. Пусть переберет все сама и возьмет, что понравится. Если он задержится здесь до утра, то расскажет ей про Цапа. Но не сейчас.

— Вам нравится путешествовать? — спросила Дженни.

— Устал от разъездов. Пора передохнуть.

Дженни медленно отхлебывала красное вино, расправляя платье уже в десятый раз. Их с Трэвисом все еще разделяла нейтральная зона, пролегавшая по тахте.

— Вы не похожи на страховых агентов, с которыми я раньше сталкивалась. Надеюсь, вы не обидитесь? Просто обычно они одеваются в блейзеры кричащих расцветок, и от них несет дешевым одеколоном. И все как один такие фальшивые.

— Работа такая. — Трэвис надеялся, что в технические детали работы Дженни вдаваться не станет. В страховках он ни черта не смыслил. Эту профессию он выбрал только потому, что Эффром Эллиотт принял его за страхового агента — ничего лучше Трэвис придумать не успел.

— Когда я была маленькой, к нам однажды пришел агент и продал папе страховку, — сказала Дженни. — Он собрал всю семью перед камином и сфотографировал нас «поляроидом». Очень хороший был снимок. Папа стоял сбоку, очень гордый. А когда мы рассматривали фотографию, агент выхватил ее у папы из рук и сказал: «Какая милая семья». А потом оторвал папу от снимка: «И как же им теперь жить дальше?» Я расплакалась. А папа очень испугался.

— Извините, Дженни, — сказал Трэвис. Лучше бы он сказал, что торгует швабрами. Интересно, есть у нее какие-нибудь травматические воспоминания о швабрах?

— Вы тоже так поступаете, Трэвис? Пугаете людей и наживаетесь на их страхах?

— А вы как считаете?

— Я же говорю — вы не похожи на обычного страхового агента.

— Дженнифер, я должен вам кое-что сказать…

— Да ничего, извините меня. Не понимаю, зачем на вас наехала. Вы делаете то, что делаете. Я тоже не думала никогда, что буду обслуживать столики.

— А чего вам хотелось? Кем вы мечтали стать в детстве?

— Честно?

— Конечно.

— Я хотела быть мамой. Мечтала о семье, муже, который меня бы любил, об уютном доме. Довольно скромные мечты, правда?

— Ничего плохого в этом нет. И что произошло?

Дженни допила вино и налила еще.

— Семью нельзя завести в одиночку.

— Но все же?

— Трэвис, мне не хочется портить вечер разговорами о моем замужестве.